Людмила Максимчук
«В пламени истории», 2005, 2006, 2008, 2017
Очерк «В пламени истории» посвящён Герою России, герою-чернобыльцу, генерал-майору внутренней службы Владимиру Михайловичу Максимчуку, выдающемуся пожарному, немало потрудившемуся для развития и совершенствования пожарной охраны СССР и России, для создания отечественной аварийно-спасательной службы, для становления в стране пожарно-прикладного спорта. Жизнь и дела этого замечательного человека, который ни одного дня жизни не прожил зря, вдохновляют многих теперешних пожарных, а остальным напоминают о том, что значат: огонь, беда, взаимная выручка в случаях наступления опасности. Очерк может быть использован в процессе патриотического воспитания молодёжи, бойцов-спасателей, обучения специалистов, работающих в области предупреждения и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, а также представляет не меньший интерес для широкого круга читателей.
От автора
Катастрофы, пожары и несчастья, связанные с ними, издревле захлёстывают мир – значит, подвиги возможны, а часто неизбежны. И сколько же их было! Даже в отсутствии военных действий подвиги, героические поступки, самопожертвование имеют место в нашей мирной жизни.
Существуют и профессии группы риска, непосредственно связанные с той или иной опасностью для жизни, и прежде всего, это пожарные-спасатели, люди службы с порядковым номером «01» – синонимом готовности к жертве. Не каждый свяжет свою жизнь с такой профессией, не всякий бросится в огонь и в неизвестность, чтобы спасать человека – спасать и по должности, и по совести.
Да, можно совершить подвиг и остаться незаметным, можно погибнуть при этом, а люди никогда и не узнают о настоящем герое, потому что так устроена жизнь. К тому же в последние десятилетия увеличилось количество рукотворных катастроф, что неизбежно привело к необходимости скрывать важные подробности о них. Это незабываемым, ярким образом продемонстрировала в 1986 году катастрофа на Чернобыльской АЭС, перевернувшая жизнь миллионов людей.
Генерал-майор внутренней службы Владимир Михайлович Максимчук (8 июня 1947 г. – 22 мая 1994 г.) – исчерпывающий пример на обе эти темы: «Подвиг пожарных» и «Подвиг в Чернобыле». В международном содружестве пожарных гордятся его подвигами, хотя преград для прославления его имени и подвигов предостаточно и сейчас. Высокое звание Героя Российской Федерации генералу Максимчуку было присвоено только 18 декабря 2003 года. Сам процесс присвоения этого звания, спустя почти десять лет после смерти, – непростая история, высветившая множество деталей, ставшая «лакмусовой бумажкой» на предмет: кому нужны герои и правда о них.
Данный очерк содержит достаточно примеров и фактов, чтобы, наконец, восстановить пропущенные страницы книги памяти человеческой, закрыть некую нишу в героической истории пожарной охраны страны и дать представление о личности истинного патриота СССР и России, выдающегося пожарного полководца второй половины XX-го века.
Отрывки из очерка
К сожалению, пожаров в стране и в столице не уменьшалось, поэтому… В личных записях, которые Владимир Михайлович вел всегда (любил фиксировать и анализировать происходящее), в те годы неоднократно подчеркнута мысль о том, что при всех неурядицах, царящих кругом, все же «в пожарной охране должен быть особый порядок, а если это не так…»
«10 июня 1981 года майор Максимчук Владимир Михайлович, прибыв одним из первых на станцию метро “Октябрьская”, принял участие в разведке пожара, а затем возглавил работу ряда боевых групп по ликвидации пожара. В условиях высокой температуры и сильного задымления Максимчук проявил мужество и самоотверженность. Своими энергичными, умелыми и организованными действиями подавал пример пожарным и офицерам в выполнении поставленных задач, чем существенно повлиял на предупреждение дальнейшего распространения огня и способствовал успешной ликвидации этого сложного подземного пожара… За мужество и отвагу, проявленные при тушении сложного пожара, майор внутренней службы Максимчук Владимир Михайлович заслуживает награждения медалью «За отвагу на пожаре».
Из характеристики к наградному листу, подписано начальником ГУПО МВД СССР Ф. В. Обуховым, июль 1981 г.
«Оперативное реагирование на пожары. Почему оперативная группа не выехала в течение одной минуты? – Такой вопрос мы должны задавать на местах руководителям УПО и ОПО».
Из рабочих записей Владимира Максимчука, 1983 г.
«Важно: борьба за каждую секунду при тушении пожаров».
Из рабочих записей Владимира Максимчука, 1985 г.
«Проверка …АЭС. Проанализировать все по АЭС. Срок – один месяц. Изучение справок по направлениям. Крупные пожары. ГДЗС. Что делается? – Дрожь берет, когда читаешь справки! 25 информац. по АЭС. 16% – пожары. Рассмотрение отчетов. 17 АЭС – страдает анализ и обобщение... Перед отделами и главком стоит вопрос: АЭС. Нормы проектирования – их нет. Правил – нет. ГДЗС – ??? Психологическая подготовка сотрудников личного состава по охране АЭС. Подготовка обслуживающего персонала. Подбор начальников частей по охране АЭС. Помощи в этом вопросе нет. Информации по тушению пожара на АЭС – нет... Нормативы по подаче средств на АЭС – вся пятилетка. Перечень АЭС для совместных проверок. Подготовка рекомендаций. Август–сентябрь – совещание–семинар по АЭС… За июнь–месяц – АЭС??? Обзор о практической организации п/пож. тренировок с личным составом частей и персоналом АЭС – третий квартал… Всю работу по АЭС надо объединить в один кулак! Проблемы создания средств индивидуальной защиты. Защитная одежда. Боевая одежда. Защита от аммиака? Специальная конструкция для АЭС. Самоспасение... Что сделать? – Повсеместно изменять всеобщее отношение к вопросам пожарной безопасности».
Из рабочих записей Владимира Максимчука, 1985 –1986 г.г.
«Волнует стремительный рост пожаров с большим ущербом… Гибель. 100 человек – на 1 млн. человек. (Лондон: 43 – на 1 млн. чел.) ЧП – сколько??? Что надо решить во ВНИИПО, ВИПТШ, ИПЛ? Создание межхозяйственных команд. Как проанализировать подготовку? Кто готов? Как готов? Что надо делать? – Этих вопросов нет, а это – важнейшие вопросы! Отстаем по стандартам. Практических рекомендаций нет. Качество обучения. Мы отстаем в разработке некоторых средств, чтобы предотвратить пожар... Мы не можем быстро локализовать пожар. Причины не изучаются. Почему? Главк, ВНИИПО – …??? Много простых примеров, но никто не хочет об этом думать. Причин много. Конкретность. Надо видеть главное направление. Дознание – ??? Автоматика. Складирование. По селу – отдельно??? – вопрос из вопросов».
Из рабочих записей Владимира Максимчука в марте–апреле 1985 г.
Чернобыльская АЭС, пожар 23 мая 1986 года.
«Земля уходила из-под ног...»
Чернобыль – особая веха, особый случай, особая отметка.
Владимир Михайлович работал в Главном управлении пожарной охраны МВД СССР уже несколько лет. К началу чернобыльских событий имел звание подполковника внутренней службы, занимал должность начальника оперативно-тактического отдела. По долгу службы занимался вопросами атомных станций, понимал, что ряд проблем далеко не решён. Пытался их разрешить.
И вдруг… Или не вдруг? Ночью 26 апреля 1986 года нам домой позвонил дежурный по главку, коротко передал сообщение о пожаре на атомной станции в Чернобыле. Так Владимир Михайлович раньше других узнал и расшифровал страшное сообщение о трагедии, подобной которой ещё не было. Чернобыль... А где это, в какой части страны? Уже гибнут люди!
Я тогда ничего ещё не знала, но точно догадалась, что с радиацией шутки плохи, что даром не пройдёт, что лучше сразу отдать полжизни, чем туда ехать. Но кто же меня слушал?
И что же сообщил дежурный? Многих тогдашних руководителей застал врасплох набор цифр 1,2,3,4, секретно, что означало:
1 – загорание на станции.
2 – крупный пожар.
3 – выход радиации.
4 – есть пострадавшие и погибшие.
Потом эту новость узнали все. Владимир Михайлович срочно вызвал машину, поехал на работу. Что же случилось? Всё постепенно просачивалось из разноречивых источников: сам факт аварии, оценка её специалистами, реакция общества. Но, в общем, словно ничего такого не ждали. В главке было жарко от Чернобыльского пожара, и сотрудники стояли перед неизбежностью встречи с его последствиями. После пожара 26 апреля 1986 года личный состав по охране Чернобыльской атомной станции выбыл из строя, поэтому было принято централизованное решение по созданию сводного отряда из пожарных частей всей страны. Руководили процессом из Москвы.
Для этого в главке был образован оперативный штаб. Люди приезжали на ЧАЭС, несли вахту, набирали свои рентгены и уезжали, а опасность оставалась. Владимир Михайлович поехал в Чернобыль в начале мая 1986 года для руководства сводным отрядом пожарных. На станции и вокруг проводился ряд ликвидационных работ. Царила полная неразбериха.
Всё предвещало: не успокаивайтесь, ждите беды! И точно... В самом конце этой жестокой командировки Владимир Михайлович попал на ЧАЭС в сложные условия, в экстремальную, аварийную ситуацию. В ночь с 22 на 23 мая 1986 года разразился пожар в помещениях главных циркуляционных насосов третьего и четвёртого блоков. Пожар был очень опасным, так как в случае развития грозил остановкой этих самых насосов, которые держали на себе третий и четвёртый реакторы – машинный зал заполнен тоннами масла, а сами трубопроводы и турбины находились под водородом. Остановка насосов неминуемо вела к выходу из режима третьего блока ЧАЭС, это грозило страшной катастрофой. Последствия её были бы гораздо серьёзнее, чем последствия катастрофы 26 апреля 1986 года.
Тщательный анализ фактов показывает, что подполковник Максимчук дал себе отчёт в том, чем это грозит реально людям и станции. Всё высокое руководство, находившееся «за тридевять земель», по существу, самоустранилось от решения вопросов тушения, и простому подполковнику пришлось полагаться только на себя. Интересно, как бы вышестоящие начальники отчитывались перед руководителями государства, если бы Максимчук не выручил их всех сразу? Владимир Михайлович сумел не растеряться, а напротив, собрать все свои силы и умение, чтобы не дать развиться этому пожару, и в то же время – сохранить людей, не допустить их погибели. Он прибыл безотлагательно к месту аварии, принял личное участие в разведке и в тушении.
Уникальность случая: такой боевой разведки пожара в мире ещё никто не проводил. Да и подобного пожара тоже не было – до того. Ни высокая радиация, ни зашкаливание приборов, ни серьёзная радиационная рана на ноге (!), полученная незадолго до пожара при обходе территории АЭС, ни отсутствие средств защиты – ничто не смогли остановить его. При всём этом главное – в отношении к людям, в стремлении сберечь их жизни, что явилось проявлением высочайшего профессионализма и человеколюбия.
Дело в том, что в уставных документах пожарной охраны МВД СССР не было указаний к действию оперативных подразделений по тушению пожаров на атомных объектах, что стало причиной гибели 28-ми человек на пожаре на ЧАЭС 26 апреля 1986 года.
Так действовать теперь просто нельзя. Как же быть?
А на Максимчука уже давили из-за барьера-укрытия опомнившиеся нечаянно чиновники-руководители-распорядители. Они приказывали настойчиво: массу людей бросить в пекло пожара в соответствии с Боевым уставом, так как при тушении пожаров силы нужно только наращивать. Возможно, когда пожар обычный или знакомый по очертаниям. Но не этот. Таких ещё не бывало. Начальники обещали, что, если Максимчук проявит личную инициативу, отступит от стандартных инструкций, ждёт его – в лучшем случае – тюремная камера.
А уж погоны, звание, должность, партбилет – это отнимут сразу. Трибунал, расстрел… или что ещё… Вот так нужно заплатить за человечность. Но Владимир Максимчук, зная всё, что ему грозит, выдержал напор, не сдался сам и людей своих не сдал, а их было 318 человек. Он поступает промыслительно, с опережением установок. Избирает верную тактику посменного тушения в условиях повышенной опасности. В каждой смене 5 человек – бойцы во главе с офицером. Также ограничивает пребывание каждой смены в опасной зоне до 10 минут, чтобы люди не переоблучились.
Далее – мобилизовал всех имеющихся в наличии сотрудников и резервистов, вызвал резерв из Киева и Иванково. Лично руководил тушением пожара с 2 часов 30 минут до 14 часов 23 мая 1986 года – пока физически держался на ногах. И уже отдавая последние силы, произвёл расчёт пенной атаки с таким прицелом, чтобы не дать вспыхнуть пожару вновь или «проснуться огню» в другом месте кабельных тоннелей.
Его уверенные действия позволили пожарным успешно осуществить верный замысел на практике, ликвидировав смертельно опасный очаг пожара за относительно короткое время. Как справедливо говорили тогда, решительность и самоотверженность Владимира Михайловича спасли починённых ему людей, станцию и – по большому счёту – полпланеты.
С тех самых пор пожарные страны стали называть Владимира Михайловича Героем Чернобыля.
«…23 мая 1986 года в 02 часа 10 минут дежурный по штабу доложил о получении сообщения с Чернобыльской АЭС о пожаре в помещениях 402 и 403. В 02 часа 30 минут с группой офицеров прибыл на станцию… Находился на станции до 14 часов 30 минут. Средств защиты, за исключением респиратора–лепестка, не имел. Обут был в кеды, другая обувь не подходила.
…Вместе с дозиметристом по коридору диаэраторной этажерки, соединяющей 3–й и 4–й блоки, ушли на разведку пожара. Со стороны транспортного коридора разведку проводил караул. НАХОДЯСЬ В ТУННЕЛЕ, ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ О ТУШЕНИИ ПОЖАРА ЗВЕНЬЯМИ, О ЧЕРЕДОВАНИИ СМЕН, СОСТОЯЩИХ ИЗ ПЯТИ ЧЕЛОВЕК И О ДОСТАВКЕ ИХ В ТРАНСПОРТНЫЙ КОРИДОР НА БТР–ах. Принять такое решение мне было не просто, зная Боевой устав пожарной охраны. Но и сегодня, спустя почти пять лет, считаю это решение единственно правильным.
…До 6–и часов утра я находился в разных местах, периодически – в месте тушения, возле АБК, где сосредотачивались силы, БЩУ–1; сказать точно, где и сколько – не могу. Где-то около 6–и часов утра, может быть, и раньше, почувствовал боль в груди – такое состояние, что кто-то насыпал горящих углей. Боль все усиливалась и продолжалась еще долго, пока находился в госпиталях. Стало больно говорить, трудно передвигаться (нога!). В 14 часов 30 минут, оставив группу пожарных на АЭС, дал отбой другим силам, уехал со станции – думал, немного отдохну и буду работать дальше, хотя ЗЕМЛЯ УХОДИЛА ИЗ–ПОД НОГ. Но врачи отправили в госпиталь МВД УССР.
…Потом, да и сегодня – понимаю, что тогда произошло… Прошло 5 лет какой-то борьбы, скитаний по клиникам, больницам и госпиталям. Быстро устаю, мало радости, но слава Богу, есть жизнь, вижу близких, есть работа, поэтому… Сравнивая прожитые годы, понимаю, что сегодня лучше, чем вчера… “Вылетели” из жизни 1986–1987 годы, стало лучше в 1990–е. Морально смирился с тем, что нет всего того, что было до мая 1986 года».
Из маршрутного листа, хранящегося в музее Чернобыля в Киеве, написанного Владимиром Максимчуком в феврале 1991 г.
***
О пожаре начальством было принято жёсткое решение: не распространяться, мол, не стоит будоражить общество, и без того напуганное словом «Чернобыль». Молчание и сокрытие фактов о размерах катастрофы на Чернобыльской АЭС всё более переходили в преступление. Пожар тщательно замалчивался, подвиг попал в разряд «секретных», а последующие человеческие страдания были настолько явными, что скрывать их оказалось просто невозможно. На том пожаре Владимир Михайлович получил сверхвысокую, смертельную дозу радиации, которая, по современным методам подсчёта, составляет около 700 рентген – в семь раз превышая роковой предел.
С поля сражения, с лучевыми ожогами голени и дыхательных путей, его увезли в Киев. К машине несли на носилках – сильно тошнило, почти рвало, ходить и говорить громко уже не мог. Под капельницами он провёл около месяца, а дальше предстояли мытарства, тяжкие болезни, малоэффективное, изнуряющее лечение, очередные дела. Другому человеку и десятой доли свершений, и десятой доли болезней хватило бы с избытком…
Но хотя впереди маячил смертельный приговор, Максимчук знать об этом не желал. Он ещё не сделал всего, на что способен. Твёрдость характера и высокая мораль вели к главной цели жизни, позволяли до поры игнорировать безжалостный приговор. Заставляя свой организм сражаться всеми клетками, больными и здоровыми, преодолевал все мужественно, почти без жалоб, не желал признавать себя инвалидом, деградировать как личность, но – напротив – собирался с силами и работал дальше.
Невзирая на то, что за свой по-настоящему героический поступок в Чернобыле не получил никакой награды, только выразительное молчание в ответ, а чаще глухое осуждение со стороны клерков-буквоедов (так не принято тушить пожары!), оптимизма не терял, собирался долго и полноценно трудиться.
Ни разу не пожалел, что поступил в Чернобыле неординарно... Старался – и успевал – реализовать свой опыт и перспективные идеи, тушить пожары, воспитывать молодых бойцов.
Ионава, комбинат «Азотас», пожар 20–23 марта 1989 года.
«Химический Чернобыль»
«Брифинг пожарной безопасности. Каждый день – 1 млрд. руб. ущерба; 1 час – гибнет 1 человек. 5–6 млн. пожаров…»
Из рабочих записей Владимира Максимчука в ГУПО МВД СССР, 16 июня 1987 г.
Пожаров и катастроф меньше не становилось… Один из значительных – крупномасштабный пожар 20-23 марта 1989 года на комбинате минеральных удобрений «Азотас» в литовском городе Ионаве. Там утром 20 марта разразилась обширная катастрофа, названная шведскими учёными «Химическим Чернобылем». Такой трагедии Литва ещё не знала. В результате взрыва огромного металлического резервуара для хранения аммиака за короткие мгновения в окружающую среду было выброшено около 7 тысяч тонн ядовитого продукта. Спасаясь, люди бежали по смертельной лаве, шестеро так и остались в ней.
Жидкий аммиак быстро захлестнул площадь в пределах 10 гектаров. Огонь охватил всё в радиусе 200 метров и перекинулся на склад нитрофоски, где её скопилось 20 тысяч тонн. В ходе аварии образовалось ядовитое облако шириной до 2-х километров, глубиной – по направлению ветра – до 4,5 километров. К вечеру основные очаги горения удалось ликвидировать, но «сигарообразное» горение на складе нитрофоски тушению практически не поддавалось.
Было привлечено много сил и средств спасения. Специалисты всё перепробовали, но решить вопрос никак не могли. Литовские пожарные, не видя другого выхода, понимая, что только опытный руководитель-практик в состоянии проявить волю и мужество в принятии нестандартных решений, что и требовалось в данном случае, персонально обратились к Владимиру Михайловичу.
Полковник Максимчук, заместитель начальника Главного управления пожарной охраны МВД СССР, прилетел из Москвы на место аварии вечером 20 марта. Тут же возглавил группу разведки и, уточнив обстановку, организовал боевую работу подразделений пожарной охраны. Затем по решению председателя созданной на месте Правительственной комиссии, возглавил общее руководство силами и средствами по ликвидации последствий аварии, принял срочные меры по привлечению сил и средств из соседних гарнизонов пожарной охраны Латвии и Белоруссии.
В работу были вовлечены свыше восьмисот работников пожарной охраны, сосредоточилось 55 единиц основной и специальной техники. Установили 7 насосных станций, каждая из которых ежесекундно подавала 100 литров воды.
В условиях высокой концентрации ядовитых веществ и газов, плохой видимости Владимир Михайлович обеспечил круглосуточную подачу воды для тушения пожара и наладил оперативную работу подчинённых. Принимались меры по эвакуации людей, поиску пострадавших. Из загазованной зоны было спасено 18 человек. Население из прилегающих населённых пунктов было эвакуировано – 40 тысяч человек. Создавались запасы индивидуальных средств защиты. Организовали посменное тушение пожара, как в Чернобыле – значит, признали чернобыльскую тактику Максимчука!
Смены менялись, а Максимчук не менялся никогда.
Не изменился и теперь, оставаясь с каждой сменой, себе сам говорил: «С места не сойду!» Как при тушении пожара на Чернобыльской АЭС 23 мая 1986 года нельзя было дать людям переоблучиться, так и на этом пожаре, уже основательно измотавшем ликвидаторов, нельзя было допустить отравления людей. Промышленные противогазы и даже КИПы оказались мало приспособленными для работы в сложившихся условиях.
Отряды работали по полчаса. На безопасном расстоянии организовали питание, развернули приём пострадавших. Несмотря на все меры предосторожности, всё-таки 216 человек получили ожоги, отравления и поражения различной степени тяжести. Очень опасен состав компонентов, образующихся при горении этого удобрения! К сожалению, список шести погибших в первые минуты катастрофы дополнил командир отделения, сержант внутренней службы Генрик Наркевич из Управления пожарной охраны Литвы, участвовавший в поединке с огнём на складе нитрофоски 21 марта 1989 года.
Только 23 марта, в результате правильных и своевременно принятых мер, благодаря самоотверженной работе людей и проявленному при этом мужеству, горение полностью прекратилось. Как дали оценку специалисты, по масштабам выброса сильнодействующих ядовитых веществ данная авария в Ионаве, так же, как и катастрофа в Чернобыле, не имела аналогов в мировой практике. Но здесь, несмотря на прочие условности, хотя бы героический труд пожарных был на виду, не то, что на пожаре в ночь с 22 на 23 мая 1986 года на Чернобыльской АЭС!
Поэтому журналисты не скупились на изложение подробностей, да и большие начальники находились рядом. Высоко оценили действия Владимира Михайловича, его эрудицию и организаторские способности, проявленные при ликвидации аварии, заместитель начальника Гражданской обороны СССР Николай Николаевич Долгин и Министр министерства по производству минеральных удобрений СССР Николай Михайлович Ольшанский. Николай Николаевич Долгин, восхищаясь действиями пожарных и проникаясь проблемами спасателей, дал обещание Владимиру Михайловичу выделить не менее одного миллиона инвалютных рублей на закупку за рубежом специальной техники для аварийно-спасательных работ, не производившейся тогда на отечественных производствах, и – точно выполнил это обещание.
Раз пожар в Ионаве не был секретным, то о нём тотчас же узнал весь мир – значит, можно награждать отличившихся. За тушение пожара в Ионаве Владимир Михайлович получил орден «Красной Звезды». Действия пожарных по ликвидации этой аварии, достигшей размеров катастрофы, теперь изучаются в учебных заведениях как пример наиболее эффективных и оперативных действий при ликвидации пожаров на химических производствах. ...А Владимир Михайлович... Тяжело достался ему Чернобыль, не легче обошлась и та Ионава.
Но если Чернобыль ещё «проскочил» на старых запасах, то Ионава стала подвигом – из личных резервов, тех, что остались после Чернобыля... Самочувствие после этого пожара резко ухудшилось: болезни стали брать верх. Как фактически оказалось, доза отравления в Ионаве была сопоставима с дозой радиации, полученной в Чернобыле, говорили: даже больше!
Перед лицом грозных опасностей.
Отряды быстрого реагирования
«По очень крупным пожарам – очень плохо! Мы горим больше, чем другие… Почему мы так горим? Как поднять уровень ответственности руководителя?»
Из рабочих записей Владимира Максимчука, 28 апреля 1990 г.
Уроки Чернобыля и Ионавы дали и положительные результаты – лишний раз показали, что с огнём и стихией шутки плохи. СССР – огромная страна, и неудивительна развёрнутая география пожаров и катастроф. После возвращения из Литвы, соотнося эти события с трагедией в Армении, пострадавшей от сил стихии двумя годами раньше, Владимир Михайлович уже ясно представлял себе острую необходимость создания в стране специальной аварийно-спасательной службы экстренного реагирования на чрезвычайные ситуации. Он интенсивно развивает эту концепцию, начинает инициативно работать в открывшемся направлении, надеясь на понимание и поддержку здравомыслящих коллег.
Не для себя хотел – для других старался!
Что касается поездок, жизнь на колёсах была – и в прямом, и в переносном смысле – движением только вперёд, несмотря ни на что. Продолжаются поездки в зоны бедствий и катастроф, появляется серия публикаций в центральной прессе. Всё актуальнее становится обращение к опыту зарубежных коллег, всё чаще – поездки «за опытом» в развитые страны. Всё новое старался доставить в Россию, соотечественникам, коллегам, согражданам.
У себя на родине – доказывал, настаивал, добивался…
Особенно хочется подчеркнуть: всегда старался поделиться личным опытом спасателя, был профессиональным пожарным-спасателем и хотел научить этому других. Недаром так часто его и называли «Спасателем». Он одновременно был и пожарным-теоретиком, и пожарным-мыслителем, и пожарным-учителем, но более всего, по духу – пожарным-практиком. Теоретики, мыслители и учителя нужны для того, чтобы практический пожарный смог успешно и качественно выполнить свою задачу, оставшись при этом в живых. Владимир Максимчук научил старых и осторожных мыслителей думать по-новому.
Его идея: создание отрядов быстрого реагирования – вот что нужно сегодня. Не для себя хотел – для других старался.
Уже занимая должность Первого заместителя начальника Главного управления пожарной охраны МВД СССР (с января 1990 года), и имея звание генерал-майора внутренней службы (с октября 1990 года), он значительно усиливает свои позиции. Продолжает плодотворно действовать в русле развития важной темы, находит и объединяет сторонников. Таким образом, благодаря его упорству и личному участию, в конце 1980-х – начале 1990-х годов в стране был заложен фундамент аварийно-спасательной службы: в структуре пожарной охраны, которая на тот момент была в составе МВД СССР, создана сеть специализированных отрядов по проведению первоочередных аварийно-спасательных работ, ставших прототипом современного МЧС России, организован выпуск новейшей пожарной техники, пожарно-технического вооружения и аварийно-спасательного оборудования.
Так или иначе, жизнь заставила суммировать общие усилия нескольких направлений служб спасения и защиты, что привело к созданию структуры «Российского корпуса спасателей на правах государственного комитета РСФСР» (27 декабря 1990 года). Государственная противопожарная служба России являлась тогда самостоятельным звеном в составе МВД России, но в перспективе… И Владимир Михайлович развивает тему экстренного реагирования на критические ситуации, подчеркивая, например, в августе 1990 года, что в Швеции – все подчинено пожарной охране, да и вообще за рубежом этим занимается именно пожарная охрана.
“В контексте процессов, происходящих в нашей стране, все более остро и настойчиво встает проблема обеспечения безопасности человека и сохранения окружающей среды; во всем мире приобрели совершенно новые “качественные” характеристики пожары, аварии, катастрофы и стихийные бедствия, количество которых в последние годы резко увеличилось. …Чернобыль, новороссийск, каменская, арзамас, бологое, свердловск, Алма–ата, уфа, ионава, спитак, ленинакан, кишлаки гиссарской долины... Вот далеко не полный перечень ставших печально известными населенных пунктов, где за сравнительно короткий срок произошли катастрофы, последствия от которых далеко выходят за рамки “обычных”. Народному хозяйству нанесен многомиллиардный ущерб. Многотысячны людские потери... Пожарная охрана внесла немалый вклад в ликвидацию последствий названных и других катастроф. Он по достоинству оценен общественностью и правительством.
Исторически сложилось так, что пожарная охрана практически всегда принимает на себя “первый удар” в указанных ситуациях. Дело в том, что из всех служб, привлекаемых для ликвидации последствий аварий, катастроф и стихийных бедствий, на пожарную охрану ложится наиболее ответственная и трудная задача – проведение первоочередных аварийно–спасательных работ. С учетом всех этих обстоятельств Министерство внутренних дел СССР в начале 1989 года приняло ряд организационных мер по повышению боеготовности службы пожарной охраны. В ее структуре создана сеть специализированных подразделений по проведению первоочередных аварийно–спасательных работ. Она включает в себя, в частности, семь региональных (с привязкой в основном к военным округам) специализированных отрядов, дислоцирующихся в Киеве, Ташкенте, Свердловске, Ростове–на–Дону, Новосибирске, Хабаровске и Реутове (Московская область).
…К личному составу, принимаемому на службу в специализированные отряды, предъявляются повышенные требования. Среди них, прежде всего, следует назвать высокие профессиональные качества, отличную специальную и физическую подготовку, психологическую устойчивость, способность грамотно действовать в особых условиях ликвидации крупных пожаров, аварий, катастроф, стихийных бедствий. …В сравнительно короткие сроки проделана значительная работа по созданию материально–технической базы специализированных отрядов. Для них выделено достаточное количество помещений и мест для стоянок техники, находящейся в распоряжении крупных отрядов и частей пожарной охраны.
…Однако следует отметить, что существует ряд проблем, требующих безотлагательного решения. Сегодня остается крайне низким уровень технической оснащенности создаваемых аварийно–спасательных подразделений… Под угрозой срыва находятся решения Правительства о создании и освоении выпуска специальной пожарной техники для защиты магистральных нефтегазопроводов, атомных электростанций, а также проведения аварийно–спасательных работ... Очевидно, что без решения перечисленных и других проблем в части технического обеспечения аварийно–спасательных служб создать эффективную общегосударственную систему безопасности и борьбы с авариями, катастрофами и стихийными бедствиями будет крайне сложно».
Из статьи полковника внутренней службы Максимчука В.М., Первого заместителя начальника ГУПО МВД СССР, «Перед лицом грозных опасностей», написанной в начале 1990 г.
Любимый спорт – пожарно-прикладной!
Отдельно необходимо отметить и заслуги Владимира Михайловича по развитию в стране пожарно-прикладного спорта, неотъемлемо приложенного к труду пожарных, спорта, являющегося символом и пропагандой профессионального мастерства. С приходом Владимира Михайловича в Федерацию пожарно-прикладного спорта СССР изменилось многое. Он поставил и решил вопрос о значительном расширении материально–технической базы для занятий спортом. Начальники УПО правильно поняли, поддержали, подхватили, предлагали свои идеи; начался общий подъем – и результаты не замедлили сказаться. Были созданы новые базы в субъектах федерации, за короткое время их общая численность достигла сотни по стране, а было всего восемнадцать. Ежегодно стали проводиться смотры–конкурсы на лучшую базу по республикам, что способствовало началу построения специализированных комплексов для занятий пожарно-прикладным спортом. В этих конкурсах были задействованы все пожарные подразделения, каждая пожарная часть принимала участие в конкурсе на создание лучшей базы. Диапазон деятельности был: от рекордов и высших достижений в стране до сдачи контрольных нормативов каждым бойцом! Владимир Михайлович сам лично готовил и проводил основные соревнования, возглавлял судейство на российских и всесоюзных стартах. «Ревниво» любил спорт и спортсменов как родных детей! Любил и подрастающих, будущих спортсменов – «взял под крыло» Федерацию юношеского спорта: юноши перенимали опыт, что способствовало совершенствованию их спортивного мастерства. Сборные команды субъектов выступали в комплексном зачете, где общекомандное место определялось по суммарным местам, занятыми юношами и взрослыми.
Как есть – ковал кадры, прокладывал дорогу в будущее.
С памятного 1981 года и вплоть до недавнего – то ли нового, то ли новейшего времени – сборная команда, сначала СССР, а потом России, не выпускала пальму первенства на всех международных соревнованиях, проходивших под эгидой КТИФ (Международного комитета по предупреждению и тушению пожаров). На эти состязания Владимир Михайлович ездил в качестве руководителя делегации от нашей страны. Тщательно готовился к поездкам, на сборах переживал за каждого спортсмена, подбадривал, вселял оптимизм, радовался их удачам не меньше, чем своим собственным. Максимчук при каждом удобном случае делал акцент на развитие спорта, часто повторял, что это – единственный вид спорта, прославляющий благородную профессию, ни в одной из служб такого нет!
Все было бы возможно…
Ясно, что цель жизни Владимира Михайловича была – как можно больше сделать для службы и для тех, кто служит, оснащая пожарных средствами защиты, облегчая их непомерное бремя, помогая оттачивать профессиональное мастерство.
И сколько же преград приходилось преодолевать на этом пути и до трагедии, разыгравшейся в Чернобыле, и после! Косность, чёрствость, бюрократию и зависть, наконец... Преодолевал, сражаясь на всех фронтах. Удавалось многое сделать и для людей, и для службы, в конечном счёте, для зарождения и развития аварийно-спасательной службы страны.
Всего восемь лет удалось прожить Владимиру Михайловичу после того чернобыльского пожара, и за это время немало переделано дел, совершено поездок, потушено пожаров. Оптимизма ему было не занимать. Да, всё было бы возможно, всё было бы преодолимо, но… Болезнь прогрессировала. Лечили Владимира Михайловича традиционные и нетрадиционные медики, гомеопаты, иглотерапевты и так далее, но толку было мало.
Чуть что – положат в госпиталь, а там…
В начале 1989 года поставили диагноз: рак щитовидной железы. Поездка в марте 1989 года в Ионаву и ликвидация пожара в этом «Химическом Чернобыле» добавили большую дозу отравления. Следствие – неизбежная, сложная операция, которую сделали в Центральном госпитале МВД СССР в декабре 1989 года.
Поездка в Баку в январе 1990 года, куда устремился помогать, тушить пожар вражды, усугубила состояние организма. Хотя Владимир Михайлович и убеждён, что пожарные должны быть вне политики, но в тяжёлое для народов нашей страны время самоустраняться от людского горя было нельзя. Так и улетел в Баку, спустя несколько недель после операции, с незатянувшимися швами, не переодевшись в гражданский костюм.
На местах приходилось много говорить с людьми, убеждать, успокаивать их, подолгу обходиться без элементарного отдыха, мало спать, а уж питание и лекарства… Не мог не поехать, ведь там, как повторял в таких случаях, «там гибнут люди»!
В итоге болеть стал сильнее; постепенно становилось хуже и хуже. Иммунитет дошёл до нуля. Рабочие дела не давали покоя, а вдобавок… Болезнь захватывала почти всё жизненное пространство. Выход, к сожалению – мягко сказано! – намечался один. Снова тормошили, обследовали, госпитализировали и тут же прооперировали – рак желудка, октябрь 1992 года.
После операции выжил с трудом. Снова учился стоять, ходить, медленно, осторожно, брать в руки обычные предметы, для начала – вилку и ложку. Всего словами не расскажешь…
Да, постепенно восстановился, и через месяц снова вышел на работу. Была именно та пора, когда менее полугода назад Владимир Михайлович принял под своё начало управление Московский гарнизон пожарной охраны. Значительна была поклажа, трудна и камениста дорога, священна цель пути... Препятствий – множество! Знал. Понимал. Не отказался – и продолжил этот путь, не удалился в сторону, не унёс с собой и в себе то, что могло принести пользу другим.
О, Её Величество Пожарная охрана!
Многих ли помнит она из кавалеров своего Ордена, которые дали ей присягу и никогда не изменяли, сохраняя верность во всём? Помнит ли другого такого офицера, чьё благородство и отвага останутся на бессрочной службе у неё даже тогда, когда самого человека не станет на свете? Знает ли она, как он страдает во имя её и за дело её? И что ему – теперь – за всё за это?
Долгое ожидание. Москва. Идеи и проблемы
«Катастрофическое положение сложилось из-за полной деформации органов управления. Нарушения приводят к общественному взрыву. …Как жить? Народный суд обязательно будет».
Из рабочих записей Владимира Максимчука 24 декабря 1990 г.
«Выполнение задач по тушению пожаров – все делается. Недостатки: не доходит до солдата!»
Из рабочих записей Владимира Максимчука, 13 июля 1991 г.
«Надо все сделать для объединения всех направлений деятельности в виду понятия "Пожарная охрана". Борьба с пожарами – это не только дело ОГПН, как и вопросы тыла – не только вопросы тыла. Все!!! Запущенность тыла».
Из рабочих записей Владимира Максимчука, 20 июля 1992 г.
После августовских событий 1991 года в Главном управлении пожарной охраны МВД СССР стало неспокойно, как и везде. Начались структурные изменения, и людей заботило больше, что будет с ними, чем со службой. Высокие посты привлекали амбициозных искателей карьеры. Владимир Михайлович занимал должность Первого заместителя начальника главка. Ещё и года не прошло, как ему присвоили звание генерал-майора внутренней службы. Он оказался в железных тисках суровых обстоятельств, но, как писал в далёких 1970-х годах, «чему-то в жизни так и не научился: например, отказываться от своих слов и обещаний, лицемерить, приспосабливаться, хитрить. Может, и зря не научился, но идти поперёк себя не могу...»
Но как же с созданием «эффективной общегосударственной системы безопасности и борьбы с авариями, катастрофами и стихийными бедствиями»? Кто этим заниматься будет? И в каком государстве? Дело встало, куда повернётся – никто не знал.
А столько всего было задумано!
Долгое потянулось время, время недомолвок, интриг, ожидания… Рассчитывать на справедливость не приходилось, ибо она торжествует редко, как исключение из правил. В конце концов, когда министерские портфели были распределены, «бал закончился». «После бала» «паркетные генералы» обосновались на постах, утвердились в новых воззрениях, опомнились и приступили к действиям – ведь для пожаров не существует интриг и угроз. Что же с несговорчивым и далеко не «паркетным» генералом Максимчуком? Нашёлся выход и для него.
В июне 1992 года Владимир Михайлович возглавил Управление пожарной охраны столицы, которое и стало его последним местом службы. Для Москвы это была определённая удача. Всё, что оказалось невозможным в масштабах страны, можно было осуществить в пределах столицы – постараться довести столичный гарнизон до соответствия с мировым уровнем.
Для самого же Владимира Михайловича: самое тяжёлое время в стране и при этом – самое тяжёлое состояние здоровья.
***
В самом деле, Москва требовала перемен в отношении к пожарной охране, сформированном в предшествующий период. Прежние руководители имели иные убеждения, привыкли скрывать недостатки, а до градоначальников доводили лишь «приглаженные» сведения по части пожарной безопасности. Решиться на революционные, решительные поступки может далеко не каждый. Да, всё стоит больших усилий, а кроме того, больших денег. Кто их даст, чтобы не только составлять программы, но и реализовать их?
Сколько – вообще – стоит пожарная охрана?
Кто и как оценивает труд людей, стоящих на страже мирной жизни? А что обо всём этом знают обычные жители столицы, если и градоначальники всё ещё не «открыли» для себя «архипелаг пожарной охраны», существующий для них, скорее, в сводках, чем в реальных действиях? Объективное положение дел – вот что нужно знать всем заинтересованным сторонам.
С чего начинать? Владимир Михайлович, не теряя время, развернул активную работу со средствами массовой информации столицы, с радио, телевидением, газетами, журналами. Первым шагом в сторону преобразований на новой должности стало создание в Управлении пожарной охраны Москвы отдела агитации и пропаганды и связей с общественностью. Прорыв «непроницаемой прежде стены» между пожарными и «внешним миром» получил быстрый отклик.
Но как выстраивать отношения с руководством столицы?
А так: не побояться сказать правду!
Когда генерал, решительно настроенный на кардинальные меры, ознакомил мэра Юрия Михайловича Лужкова с тем, сколько «белых пятен», находящихся вне зоны досягаемости пожарных подразделений, имеется на карте столице, тот смог убедиться воочию, что гореть Москва может хорошо. Нужно срочно исправлять положение! И ещё: время реагирования на пожары. Мэр принял все доводы и объяснения, одобрил планы, поддержал новаторские идеи Максимчука.
Да, столица должна быть надёжно защищена от пожаров и бедствий, тем более, что стали бурно строить новые дома и сооружения, в буквальном смысле – безжалостно перекраивая карту большого города. Рабочие визиты мэра и представителей Правительства столицы в УПО Москвы стали регулярными, встречи содержательными и полезными.
Планы строили совместно. Однако при существующей запущенности дел достигнуть исполнения планов нелегко. Если о подробностях. На декабрь 1993 года в Москве действовало 65 депо, что вдвое меньше существующих норм. Парк пожарной техники давно устарел. Техническая оснащённость подразделений УПО столицы совершенно не соответствовала современным требованиям. Некомплект техники составлял 111 автомобилей. На весь огромный столичный гарнизон – всего один автомобиль, предназначенный для аварийно-спасательных работ, да и тот приобретён городом почти двадцать лет назад!
И так далее. Скопилась также масса других проблем по комплектации техники и снаряжения, так что противоборцы огненной стихии постоянно испытывали неравенство с ней и заменяли плохую свою защиту вечным русским героизмом.
Выводы следуют такие. Проблема номер один у службы с таким же номером: Москве нужны пожарные депо, современные по форме и содержанию. Проблема номер два: нужна новая техника, мобильная и современная, техника для тушения пожаров в высотных домах, крайне необходимы надёжные средства защиты бойцов-пожарных.
«Известно, что среднестатистическая московская квартира выгорает полностью за 15 минут, а в лучшем случае время прибытия пожарных к месту вызова будет составлять 18 минут. Радиус эффективного действия пожарной части должен быть не более 2–х километров, или время прибытия не более 8–и минут, а если он больше вдвое или втрое больше… Дело в том, что вопросы градостроительства Москвы в основном традиционно решались без учета интересов пожарной службы, особенно это касается окраин и новостроек: Орехово–Борисово – ближайшее пожарное депо удалено на 10 километров, Крылатское – на 9, Ново–Косино, а также Митино – на 12, Южное и Северное Бутово – более 18. Мне не по себе, потому что целые массивы, то есть маленькие города оказались беззащитными перед огнем! Почему же так получилось? А вот почему. Неправильное отношение к пожарной охране в нашей стране, в том числе и в Москве, складывалось десятилетиями…У нас всегда был и продолжает оставаться остаточный принцип к вопросам безопасности. Это проявляется во всем. Беспечность берет начало у проектировщиков и заканчивается у строителей. Считается, что пожарная часть должна находиться в промышленной зоне, а не там, где живут люди... Отношение к пожарным депо как к третьеразрядным в очередности на сдачу в эксплуатацию в коммунальных зонах, отдаленность пожарных депо от района их действия – беда города! Если посмотреть на Генеральный план застройки любого микрорайона или на Генеральный план реконструкции центральной части Москвы, то мы там не увидим пожарной части, так как ее там просто–напросто нет. Вот откуда берутся "белое пятна" – они запланированы изначально!!!»
Из выступления генерала Максимчука, начальника УПО Москвы, в конце сентября 1992 г. в радиопрограмме «Москва и москвичи»
«Я привык в своей жизни белое называть белым, черное называть черным, что и намерен делать впредь, не подлаживаясь к конъюнктуре. Еще до своей последней операции я постарался познакомиться почти со всеми отделами УПО, подразделениями, со многими сотрудниками. Понимаю, что человеческий фактор – главная опора и резерв. …Уважение человека, его личности, оценка его возможностей, создание условий для роста и развития, решение бытовых и жизненных проблем – здесь важно все. Каждый в отдельности и все вместе мы делаем одно дело. …Появилось новое здание – это мы построили, не казенное помещение, а родной дом со своими традициями. Это наш дом!»
Из выступления генерала Максимчука, начальника УПО Москвы, на памятном вечере в УПО на Пречистенке, 22. в конце декабря 1992 г.
«Понятно, что дело пожарной охраны – это не дело какого-то одного человека или группы людей, это – дело всех. Касательно Москвы, то… в городе не хватает 45 пожарных депо. А ведь так не должно быть. Пожарная часть, как и вся пожарная охрана города, – часть самого города, его служба. Поэтому руководители всех уровней должны заниматься этими вопросами. Какие-то меры принимаются, но, несмотря на это, положение оставляет желать лучшего».
Из выступления генерала Максимчука, начальника УПО Москвы на совещании в УПО на Пречистенке, 22, 19 января 1993 г.
Трудностей не сосчитать… Были привлечены и использованы все возможности: личный фактор, должностные лица, средства массовой информации и многое другое. Так постепенно включился и заработал механизм взаимодействия бесчисленных звеньев и структур общества. Начались большие дела, каких Московский гарнизон не помнил, и давно. Генерал работал активно в нескольких направлениях, взбудоражил и заразил всех своей энергией, энтузиазмом. Люди зашевелились, активизировались. Преобразование самого УПО Москвы на Пречистенке, 22 – нелёгкая задача, но и эта задача была решена. Вскоре изменились настроения и сознание сотрудников УПО, а оттуда потянулись ниточки в подразделения, части, роты. Новые идеи не всем пришлись по вкусу, сопротивление привыкших жить но инерции покоя, встречалось на каждом шагу, тем не менее… «Метеоритный прорыв» Максимчука поражал многих, привлекал все новых и новых единомышленников.
Тема преобразований получила широкое развитие, стало интереснее работать. Вскоре почувствовались перемены, результаты окрыляли и обнадёживали. Владимир Михайлович, как всегда, смотрел не на один день вперёд. Он стремился донести до пожарных столицы мировой опыт и достижения пожарных мира – натурально «прорубил окна» в Европу, Азию и Америку. Впервые за многие годы организовывал поездки пожарных за границу, приглашал иностранных коллег в Москву – словом, делал всё, чтобы за гарнизон стыдно не было. Стыдно не было, а коллеги-соотечественники почувствовали себя людьми.
Около года потребовалось, чтобы получить первый эффект от задуманных и проводимых мероприятий.
Однако не всё получалось так, как хотелось бы.
Обстановка в обществе вызывала тревогу, и кроме пожаров было, чем озадачиться. В начале октября 1993 года в стране и в столице произошли политические события, наложившие траурную печать на документы и страницы судеб человеческих.
В сложнейшей ситуации Владимир Михайлович, уже имевший за плечами тяжкий опыт Нагорного Карабаха, Баку, Сумгаита, Ферганы, Намангана, смог проявить многогранные способности руководителя. Он осуществил целую программу предупредительных мер и оперативных действий, достойных признанного полководца.
Пожарные Москвы были переведены на осадное положение, не дрогнули, проявили себя с лучшей стороны и сработали как подобает, не допустили катастрофического развития событий. Отрадно, что никто из пожарных тогда не погиб, хотя горели одновременно Белый дом, здание мэрии, Останкино… Безоружные люди работали под пулями, сумели героически преодолеть ситуацию – даже один разгоревшийся в полную силу пожар, случись он в те дни в Москве (например, в Капотне на нефтеперерабатывающем заводе), наверняка стоил бы того Чернобыльского пожара 1986 года или столичного пожара 1812 года. Сражение за Москву осенью 1993 года было выиграно.
Москва. Свершения и победы
Испытания не прекращались, дела всё прибавлялись. И – пожары, пожары… Тяжёлые пожары, как пожар с человеческими жертвами в 25-этажном жилом доме на проспекте Маршала Жукова 29 марта 1993 года, когда высотных подъёмников в Москве ещё не было в помине, взывали к ускорению шагов. И Максимчук продолжал свою линию: строил, добивался, созидал. Ведение в эксплуатацию нового Центра управления силами и средствами пожарной охраны города, современного комплекса службы «01», завершение затянувшегося на десяток лет строительства в Тёплом стане Учебного центра по подготовке пожарных специалистов, конкурентоспособного с заграничными аналогами, дорогого стоили...
Много лет назад, по приезде из Чернобыля, Владимир Михайлович мечтал о создании вертолётной спасательной службы – нет пожаров опаснее, чем на большой высоте. И вот добился своего, воплощения своей мечты! 12 марта 1994 года пожарная охрана Москвы приняла на вооружение красавец-вертолёт. Это дело стало последним в списке подвигов генерала.
Были начаты работы по объединению двух основных направлений деятельности, службы пожаротушения и Госпожнадзора, работы по подготовке перехода на контрактную службу, по разработке нормативных документов, по развитию социальных программ. Были намечены и другие планы. Кипучая деятельность Максимчука могла, казалось, и горы сдвинуть.
Горы понемногу поддавались. К середине 1993 года вступила в силу цепная и необратимая реакция этой деятельности – успех был ощутим. Так революционные перемены в структуре службы и сознании людей, которые совершил генерал Максимчук, оказались «колокольным набатом», призывающим сторонников присоединиться к шеренге ведущих. Гарнизон преображался на глазах, люди обретали веру в себя, в будущее. Изменилось общее настроение коллектива. Многие получили долгожданные квартиры – в гарнизоне остро стоял «квартирный» вопрос!
Вообще, всё происходящее тогда запомнилось так прочно, что и пожарные из других регионов страны долго ещё удивлялись: «В такое трудное время Максимчук в Москве не только 25 депо построил, но и квартиры людям давал! Спас Москву от пожаров, а пожарного сделал человеком. Максимчук – первый в истории человек, который так поднял пожарную охрану!»
Да, Владимира Михайловича в гарнизоне уважали крепко, несмотря на его высокую требовательность к подчинённым.
Называли – «Наш генерал»...
ГЕНЕРАЛ, ПОДУМАЙ О СЕБЕ…
«Депо. Солнцево. Генплан – получен. Ордер – сегодня. Сдача – июль».
Из рабочих записей Владимира Максимчука
в УПО Москвы 28 января 1994 г., последние заметки…
До июля ты не доживёшь –
Генерал, подумай о себе.
Для чего ты силы отдаёшь
Тяжкой, изнурительной борьбе?
Для чего депо тебе нужны?
И зачем тебе – тот вертолёт?
Ты решил: так надо для страны,
Для людей, а личное – не в счёт.
Ты, который вдоль и поперёк
Перерезан скальпелем огня,
Так решил: пусть будет твой урок
Всем пожарным – крепость и броня.
Разве ты не всё ещё сказал
В том лихом Чернобыльском бою?
Всё, что можно, ты уже отдал,
Пережив трагедию свою.
Нет, не всё. Остались дух и плоть,
И прорыв – к высоким этажам.
Посылает ангелов Господь
К огненным, опасным рубежам.
Высоко поднимется заря,
Но не гаснет яркая звезда...
Генерал, ты делал всё не зря,
И тебя запомнят навсегда.
Скоро жизнь закончится твоя,
А другие – остаются жить,
И они, здоровье не щадя,
Будут дальше родине служить.
…Если до июля доживём,
Мы не бросим дело, генерал:
Мы готовы продолжать подъём,
Исполнять, что ты нам завещал!
Апрель 2003 г.
За те неполные два года, с июня 1992 до мая 1994, когда генерал Максимчук возглавлял пожарную охрану Москвы, были произведены коренные изменения в работе службы, на которые раньше потребовались бы десятилетия, начаты важные дела и решены животрепещущие проблемы по укреплению пожарной безопасности города, в том числе:
– Сдвинут с «мёртвой точки» вопрос по возведению депо, которых в Москве уже несколько лет назад было гораздо меньше установленных норм, особенно в районах новостроек. Согласно принятому 9 ноября 1993 года Генеральному плану Правительства Москвы о строительстве в столице новых 47-и депо в пятилетний срок было построено в общей сложности 25 новых депо.
– Обновлён парк техники, созданы новые образцы техники, позволяющие решать вопросы противопожарной защиты столицы.
– Подготовлен к сдаче в эксплуатацию и начал работу современный комплекс службы «01» – Центр управления силами и средствами пожарной охраны (ЦУСС).
– Подготовлен к сдаче в эксплуатацию и введён в строй Учебный центр по подготовке пожарных специалистов, конкурентоспособный с заграничными аналогами.
– Создан региональный специализированный отряд по тушению крупных и наиболее опасных пожаров. Закуплена современная аварийно-спасательная техника.
– Преодолён барьер высотности зданий.
– Создана вертолётная пожарно-спасательная служба Москвы – первая в России.
– Значительно расширились международные связи Москвы.
– В октябре 1993 года Москва была спасена от крупномасштабного пожара, который, разгорись в полную силу, уподобился бы катастрофе небывалого масштаба.
– Проведена структурная перестройка УПО Москвы, объединены усилия двух основных направлений деятельности: службы пожаротушения и Госпожнадзора. Созданы предпосылки для становления местных гарнизонов ГПС с учётом территориального деления столицы на административные округа.
– Начата разработка законопроекта «О пожарной безопасности», подготовлен переход гарнизона на контрактную службу.
– В 1993 году в Москве был открыт филиал Высшей пожарно-технической школы МВД России (впоследствии – Академии Государственной противопожарной службы МЧС России).
***
...Работать бы и работать дальше, но нет!
Болезнь более не могла дать отсрочки. В середине февраля 1994 года стало совсем плохо. Пожар в жилом доме на Ленинском проспекте, коварный и затяжной, стал для генерала последним в жизни. Он слег окончательно и на работу больше не вышел. Однако 12 марта 1994 года, пребывая в необратимо тяжком состоянии, собрав последние силы, сумел принять испытания вертолёта службы «01» в Жулебино, осуществить свою мечту...
Все отечественные врачи благополучно отказались от смертельно больного. Умирать нужно было дома. В апреле 1994 года Красный Крест Швеции предложил Владимиру Михайловичу, ослабевшему до неузнаваемости, последнюю попытку выжить. Он принял предложение, учитывая своё состояние. Срочно вылетел в Стокгольм. Но всё было поздно.
…Так и умер 22 мая 1994 года – уже в Москве – в результате развития лучевой болезни, полученной при ликвидации пожара на ЧАЭС, пережив свой подвиг в Чернобыле ровно на восемь лет.
Генерал обладал редкими достоинствами, недоступными большинству – смелостью мысли, силой духа и несгибаемой волей к победе. Эти высокие качества извлекали все оставшиеся силы из самых скрытых резервов организма и не покидали до последнего дыхания жизни.
Если бы чуть-чуть побольше было отпущено времени…
Генерал Максимчук сделал для России и для Москвы – всё, что смог, однако далеко не всё, что задумал. Смерть помешала дальнейшему осуществлению его планов. Но главное было сделано: он «зажёг» зелёный свет на пути пожарной охраны – вперёд и только вперёд!
Владимир Максимчук – человек из легенды.
Легенда росла от подвига к подвигу.
Подвигом же и закончилась его жизнь.
