Людмила Максимчук

ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ СЛОВАРЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

По страницам произведения

ЕДА – ЗАКРЫТИЕ

 ЕДА. До Чернобыльской аварии вся еда была относительно съедобна, с учетом возраста и диеты. После аварии еда стала сначала подозрительна, а уж потом — возможно — съедобна. И как долго мы вообще будем подозревать еду? Или будем учиться, как обходиться без еды?

 ЕСЛИ. Если Чернобыль не случился бы, то, вполне вероятно, что было бы что-нибудь другое, а если не оно, то... А вдруг и ничего не было бы, если… И зачем это я так падаю вниз по усеченным ступенькам лестницы иллюзий? Ведь если бы иллюзий не было…

 ЕСЛИ БЫ… Работа пожарного — очень опасна. Если бы в мои далекие юные годы мне кто-то сказал, что я свяжу свою судьбу с судьбою человека, который будет всю свою жизнь заниматься такой опасной работой, я бы не поверила. Знала, конечно, что в мире бывают бедствия и пожары, но чтобы мои родные и близкие сознательно подвергали себя риску, я бы не хотела. Мне понравился человек, а какая у него профессия — второй вопрос. Это сразу, казалось, второй, а вышло — первый. И еще другое: если бы он когда-то захотел сменить профессию или мог изменить характер, то, вероятно, долго бы прожил.

Или: если бы люди жили вообще по-другому...

 ЖЕНЩИНА 1. Неужели женщина и Чернобыль имеют какое-то отношение друг к другу? Да, они вполне могли бы не иметь ничего общего, но ведь и мужчина в той же степени мог бы не иметь причастия к Чернобылю.

Так почему же, зачем же, для чего же!?

…Наталья Владимировна Кривопускова никогда раньше не думала, что ей выпадет такая судьба. Раньше — это до того, как попала в Чернобыль, а случилось это 1 октября 1987 года. Родилась она в 1960 году в Запорожской области в семье потомственных военных. После окончания школы устроилась на работу в ведомстве паспортной службы Запорожского облисполкома. Заочно окончила Днепропетровскую школу милиции. Была аттестована. Когда пошла серия призыва на ликвидацию Чернобыльской аварии, имела звание лейтенанта. Женщин имели право направлять в Чернобыль, так же как и мужчин. Причин отказываться от поездки не было: семейное положение позволяло — своей семьи не было, а на здоровье тогда не жаловалась. Прошла комиссию, медики подтвердили: ехать может. Сослуживцы, приехавшие из зоны, особенно не пугали. Оформила командировку. Старший брат, также сотрудник органов МВД, немного успокоил, сказал: будет плохо — приеду и заберу. С тем и уехала.

Пробыла в Чернобыле всего с 1 октября до 17 ноября 1987 года. Этот период круто изменил всю ее жизнь… Ехала в Чернобыль одна. По дороге все подмечала и сопоставляла с тем, что знала заранее, с тем, что рисовало воображение — не сходилось! Уже потом, в первые же дни пребывания в зоне, Наталья поняла, что морально была не готова к таким резким изменениям в жизни. Чувство неуверенности и тревоги, появившееся в пути, уже не покидало до конца Чернобыльской командировки... Работала в самом Чернобыле, в бюро пропусков. Выписывала пропуска на проезд транспорта по всей территории; было три вида пропусков: только Припять, только Чернобыль — и всюду. Работали по 24 часа в сутки, не поднимая головы, — все ездили туда-сюда, всем нужны были пропуска. Не было ни воскресений, ни суббот. Кормили хорошо, устроили тоже в общем неплохо — в доме переселенцев. Жили в трехкомнатной квартире вдвоем с уборщицей, та была из местных. Квартиру дезактивировали сами. Весь день — на работе, без выходных и передышек, в свою комнату возвращалась только переночевать, каждый раз падая без сил. На ночь запиралась на ключ, как ей и советовали. Все время находилась в замкнутом пространстве. А это угнетало. Ничего другого, кроме службы, не знала, но покоя и ощущения стабильности не было. Чувствовалось и давило общее напряжение, бушевала незримая война. Радиация физически давила на сознание. Дозиметры выдавали, но были они, как правило, неисправны или зашкаливали; бывалые ликвидаторы старались меньше обращать на них внимания.

…Самочувствие ухудшалось постепенно, но неуклонно. Особенно плохо стало после поездки в зону реактора, то есть только до станции, на станцию не пускали. Служебной необходимости в этой «экскурсии» не было, но было просто интересно посмотреть — что и где происходит, ведь кроме стен бюро пропусков и своей комнаты она ничего не видела. Знакомые водители и подвезли. Поездка произвела неизгладимое, тяжелое впечатление — лучше бы не ездила, что ли… Увидела, что и как происходит вокруг, вспомнила и представила пожар на блоке и все прочее. Особенно сильное впечатление произвел ярко-желтый лес, уже кое-где прикрытый снегом. И уж стало совсем не по себе, когда проезжали мимо могильников — в одну из огромных выкопанных ям как раз заталкивали зараженную технику, забрасывали песком… Вспомнила, что ни разу не слышала пения птиц, не видела животных — даже кошек. К горлу подступала тошнота, сухость во рту сжимала все внутри в комок. Хотелось поскорее сбежать домой. Еле дождалась окончания командировки, приехала в Киев, где выплатили зарплату за время работы в Чернобыле, как и полагалось: один к трем — рассчитались, значит.

До дома добралась с трудом, все дорогу качало и тошнило, а в дозиметрической карточке было написано 0,0005 рентген. Было такое состояние, как от наркотиков. Обратилась к врачам, прошла начальный курс лечения; ей сразу и сказали, чтобы искала возможности, как получить льготы — в будущем пригодятся. Вышла на работу, как-то научилась приспосабливаться к новым ощущениям и мыслям… Через три года вышла замуж, муж — также сотрудник органов МВД. Уехала к супругу в Москву, перевелась по службе. Чернобыльское удостоверение выдали только в 1991 году. В 1992 году родился сын Владимир. Наталья Владимировна заранее опасалась за здоровье будущего ребенка, советовалась с медиками. Делали все, чтобы проблемы матери как можно меньше отразились в истории жизни ребенка. Но проблемы, конечно, были и есть. Собственное здоровье требует постоянной заботы и внимания, а тут семья, ребенок, работа… Обмороки, тошнота, головокружение изматывали, мешали жить и работать дальше. Еле дотянула до двадцатилетней выслуги, и в июле 2000 года уволилась в звании майора милиции. Дали третью группу инвалидности. В июне 2001 года удостоверение чернобыльского ликвидатора по распоряжению президента заменили на удостоверение «перенесшего лучевую болезнь или другие заболевания, связанные с радиационным воздействием и ставшего инвалидом». Обладатель этого документа имеет право на определенные социальные льготы, да так ли они велики? А жизнь идет вперед, ее никто не отменял. Нужно растить ребенка, следить за его здоровьем, дать ему образование, заботиться о семье, поддерживать себя…

Словом, трудностей хватает.

…Женщина по природе своей — легкоранимое существо; она легче мужчины впадает в депрессивное состояние, теряет душевное равновесие, более эмоциональна, дольше переживает. Она принимает все ближе к сердцу, чем к уму. Женщина психологически не готова к авангардным позициям. Женщине всегда труднее, чем мужчине, совершать какие-то боевые действия, командирские поступки, осуществлять военные броски. Женщина — совсем для другого рождена, да впрочем, и мужчина… тоже. От несовершенства и неустройства нашего мира страдают они оба. Но ведь только они и могут изменить наш мир к лучшему.

Только они да их дети.

ЖЕНЩИНА 2.

 ЖЕНЩИНА... 

Вот — мир. Вот — пустыни, и камни, и воды,
Деревья и прочие виды природы.
Вот — глина. Что хочешь — лепи…
Меня и слепили из этого теста.
Сказали: ты — женщина. Знай свое место.
Старайся. Смиряйся. Терпи.

— А можно… — Нельзя! — А когда-нибудь… — После!
Теперь по горам повезет тебя ослик,
Покрепче в повозке держись,
А то разобьешься еще ненароком,
И станешь помехой в походе далеком!
Понятно? В графе распишись!

— Зачем? — А затем, что инструкции знаешь,
В воде не утонешь, в огне не растаешь,
В пустыне — сады разведешь.
— Но я не сумею… Ведь я же — из глины!
А как же — все прочие? Как же — мужчины?
— Про них ты в процессе поймешь!

Мужчина задуман из крепких материй,
Учтенных в бумагах других бухгалтерий –
Хозяин, супруг, господин.
И станет он распоряжаться тобою,
То — будешь подругой, то — будешь рабою.
Он это решает один.

— Но если он крепче меня и сильнее,
Наверное, должен он быть поумнее.
Инструкции — что говорят?
— А вот что: терпи, молчаливо смиряйся,
И слову мужскому всегда покоряйся,
Не то будет хуже в сто крат!

— Но я не согласна! — Да кто тебя спросит?!
Спеши, уже ослик копыта уносит,
А ты пропадешь без него:
Он тянет повозку, он знает дорогу…
Тебе и верблюды, и кони помогут.
Содружество — прежде всего!

— Скажите, а можно мне… глиной остаться,
Чтоб стать черепком и — под камнем — смиряться
С обломками от черепка?
— Чего захотела? Не будет — и точка.
Терпи, привыкай, и тогда твоя дочка
Запомнит урок на века!

           *      *     *
…Вот вечно взыскующий разум приметил
Планету Земля и — в реестре отметил,
И право на жизнь закрепил.
Вот — мир. Вот — пустыни, и камни, и воды,
Деревья и прочие виды природы.
Вот — глина. Что хочешь — лепи…

                                                           Март 2001г.

  ЖАДНОСТЬ. Жадному, что ни дай, ничего не хватает. Он никогда не сумеет разумно обойтись с тем, что имеется в его распоряжении. Страсти управляют им, жадность и алчность рядом стоят… Жадность – главное качество Чернобыльского дракона.

 ЖЕЛАНИЕ. Как хотелось бы пожелать себе и другим самого лучшего, доброго, прекрасного! А приходится желать: только бы не хуже, только бы не страшнее, только бы не Чернобыль!

 ЖИЗНЬ. Жизнь — особая форма существования особой материи после аварии на Чернобыльской атомной станции.

               *      *      *
Я выбираю жизнь. Смотрю на небо.
Стою ногами на сырой траве.
Просторы шевелятся в голове,
Да и в суме моей ни крошки хлеба.

Я выбираю жизнь. Любую крошку
Я подберу и буду тем сыта
На всякий раз. Моя сума пуста,
Зато полна печали — на дорожку.

Я выбираю жизнь. Могла б не выбрать
И тут же провалиться в сырость, вниз...
Нырнуть в небытие! Каков каприз...
Нет, не каприз — змея ль страшнее тигра?

Я выбираю жизнь. Каков зверинец!
Добычу редко делят на двоих.
Змее ли, тигру ли — среди других –
Оставлю после от себя гостинец.

Я выбираю жизнь. И содрогаюсь
В который раз от перспективы — жить!
Еще не время... Нужно завершить
Все то, к чему сама я прилагаюсь.

Я выбираю жизнь. Сжимаю холод
И смерть — от рукоятки с острием...
О, не теперь! Еще высоко молот,
Что занесен в сознании моем.

Я выбираю жизнь. Глаза и руки.
Мозги и чувства. Боль. Восторг и дрожь.
Я выбираю жизнь — синоним — муки —
И далеко отбрасываю нож!

...Я выбираю жизнь! Актер и зритель —
Играю роль. Смотрю со стороны.
Будь я моложе, не было б цены
Моим талантам! Был бы и ценитель...

Я выбираю жизнь? В четыре строчки
Сложу ее корявые клочки,
Чтоб вовремя сбежать из оболочки
И отцепить последние крючки!

Я выбираю жизнь... посередине
Покоя ночи и тревоги дня.
...Я выбираю — жизнь — по той причине,
Что жизнь сначала выбрала меня!

                                                 Май 1997г.

 ЖУРАВЛИ. Говорят, что особенно в первые послечернобыльские годы многие птицы, покинувшие осенью родные края, обратно весной уже не возвращались. Возможно, они остались в теплых краях навсегда; видимо, там им лучше. Там не было Чернобыля…

 УЛЕТАЮТ  ЖУРАВЛИ

Улетают журавли,
Улетают,
Оторвутся от земли
И растают.

Далеко летят они —
Бредят югом,
Растянулись словно дни,
Друг за другом.

Покидают край родной,
Покидают.
Воротятся ли весной?
Кто их знает...

                Октябрь 2000г.

 ЖУРНАЛИСТ. Профессия журналиста становится особенно опасной в последние десятилетия. Скандально-опасные новости, «добытые» ими из подвалов жизни, из горячих мест, из очагов войн и вооруженных конфликтов, подвергают их собственные жизни немалому риску. Журналисты поневоле становятся заложниками и жертвами жестоких событий жизни, в которые им приходится вдаваться по роду своей деятельности. За последние 15 лет только в России погибло более двухсот журналистов. И почти все расследования обстоятельств и причин их гибели заходили в тупик. Например, за 2002 год в мире погибло триста журналистов, а покушений было — около восьмисот. Информация стоит дорого, иногда — дороже жизни, и не одной…

 ЖУТКАЯ. Жуткая судьба быть избранными судьбою Чернобыля... 

ЗАБОТА. Забота о покалеченных и обиженных Чернобылем со стороны дееспособных — должна быть в списке главных задач по оздоровлению населения. Организации, общества, частные лица, проявляющие заботу о чернобыльцах, их родных и близких, поддерживающие и осуществляющие реабилитационные и экологические программы, — делают очень важный вклад в копилку великих дел человечества… На самом деле, таких организаций и обществ не так-то много, хотя названий — десятки и сотни. Хорошо, что среди них встречаются и такие, которые действительно помогли  кому-то, пусть и немногим, но все-таки...

ЗАБЫТОЕ.  Новое — это хорошо забытое старое, а чаще — плохо «забытое»… По сообщениям «Известий», в сентябре 2001 года отмечался тридцатилетний юбилей «забытой» радиационной аварии в Ивановской области. 19 сентября 1971 года в четырех километрах от деревни Галкино Кинешемского района Ивановской области на левом берегу реки Шача был произведен подземный взрыв ядерного устройства мощностью 2,3 килотонны. Глубина заложения ядерного заряда была определена в 610 метров, что в 4 раза больше, чем на ядерных полигонах. Целью взрыва было глубинное сейсмозондирование, позволявшее выявить запасы нефти в Вологодской и Костромской областях. При подготовке взрыва были пробурены две скважины — зарядная и приборная, а затем забетонированы. Однако в ходе зондирования произошла авария — на 18-й минуте после взрыва к северо-западу от зарядной шахты возник газо-водяной фонтан с выносом радиоактивных песка и воды. В течение 10 дней струя газа распространялась на восток по руслу реки Шача, которая в 10 километрах ниже по течению впадает в Волгу. Вода и почва оказались зараженными изотопами цезия-137 и стронция-90. Данные исследования содержатся в официальном отчете Института промтехнологий Минатома по изучению последствий этого подземного взрыва. Они свидетельствуют о том, что спустя 30 лет после единственного ядерного взрыва в центре России опасность радиоактивного заражения почвы и реки, впадающей в Волгу, нисколько не уменьшается. Хотя специалисты и утверждают, что облучение населения исключалось, поскольку загрязнение не коснулось близлежащих деревни Галкино и поселка Октябрьский, тем не менее утверждать, что население не подверглось воздействию радиоактивного облучения, нельзя. Так, известно, что бетонные плиты, которыми закрыли шахты после проведения взрыва, через некоторое время были украдены. В результате, по некоторым данным, несколько подростков из близлежащих деревень, устраивавших раскопки на месте взрыва, погибли от лучевой болезни. Кроме того, в расположенных рядом населенных пунктах резко возросло число смертей от рака. Как свидетельствуют местные жители, люди стали умирать сразу: то рак печени, то рак кожи. Все селения вокруг обезлюдели. По данным Ивановского областного центра санэпиднадзора, в начале девяностых годов мощность радиоактивного излучения на месте взрыва превышала допустимый уровень в тысячу раз, что свидетельствовало о выходе растворенных солей цезия на поверхность. Все это время вокруг места взрыва не было ни специальных ограждений, ни предупреждающих знаков.

Как известно из данных областного онкологического диспансера, по числу онкозаболеваний Ивановская область держит первое место по России.

 Такие данные не появляются на пустом месте…

 ЗАБЫТЬ и ЗАПОМНИТЬ. «Забыть» и «запомнить» — два самых главных слова в «Чернобыльском словаре человечества». Чернобыль запомнить или Чернобыль забыть — вот в чем вопрос! Забыть — легче, запомнить — труднее. Если не запомнить, Чернобыль может повторить сам себя, чтобы себя не забыть. Если запомнить и помнить всегда, а памятью и делами противостоять разлагающему воздействию Чернобыля, то с помощью Господней мы преодолеем Чернобыль души своей, Чернобыль деяний своих и отвратим вторичный Чернобыль от судеб детей своих. Да будет ли так?

*      *      *

Переступить? Простить? Забыть?

…Иные с лёгкостью забудут.

Но будут ангелы трубить –

И грешники их слушать будут.

И устрашатся… Грянет свет –

Преддверье будущего утра.

Над миром тьмы взойдёт рассвет

Созвездьями из перламутра,

И все услышат, как поют

Те хоры ангелов трубивших!

Запомнившие подождут,

Пока Господь простит забывших…                                                        

                                                               Июль 2001 г., в редакции 2020 г.

 ЗАВИСТЬ. Никогда ничему не завидую. Нет более разрушительной силы, чем плесень зависти. Зависть перерастает в коррозию разрушения, провоцирует все мелкие трения и доводит их до последней степени состояния. Малейшего толчка хватает, чтобы рухнуло то, что так прочно стояло совсем недавно. Зависть всегда становится отправной точкой других пороков, такова природа человеческая, и ничто ее не изменит. Сравнение — первый элемент, на котором замешена отрава зависти. У кого-то чего-то больше, у кого-то меньше, и это нормально, так устроена жизнь, так все и существует в природе. Да не каждый человек может смириться с этим, особенно если умом не отличается. Но, как известно из прошлого, умные правители, оказавшись в бедности, оставались мудрыми и терпимыми, а глупые и недалекие, остававшиеся при власти и богатстве, не имели покоя от могущества и успехов соседа. Вот и начинались ссоры и свары, войны, общая погибель. Тысячи таких примеров приводится в сказках, мифах, исторических фактах. Каждый, кто может, старается обладать той ценностью, какой ни у кого больше нет. Когда открыли ядерную составляющую силу природы, все старались поскорее извлечь максимальную выгоду — нарастить энергию своей жизни, получить спешные блага, сделать «свою» бомбу.

Зависть к тем, кто опережал соседа, росла по законам разрушения, и кроме роста разрушений ждать было нечего!

 ЗАВТРА. И настанет завтра, и… если мы отравили источник сегодня, то откуда мы напьемся завтра? И если мы посеяли сегодня Чернобыль, то что пожнем завтра?

ЧЕГО МЫ ЖДЕМ?

Нас испокон веков мотало
Ветрами лжи, дождями слез.
Нам испокон эпох хватало
Пророчеств, страхов и угроз...

И вот на рубеже столетий,
На грани двух тысячелетий
Кто может ЗАВТРА предсказать?
И наши робкие надежды
В какие обрядить одежды?
С каким пророчеством связать?

К чему смиренно мы готовы?
Каких не избежим потерь?
И что ЗАВТРА ждем такого,
Что не посеяли теперь?

                              Март 1990г.

 ЗАГРЯЗНЕНИЕ. И по прошествии многих лет (или нескольких десятков лет)  после Чернобыльской аварии нельзя будет сказать, что все беды позади даже в тех местах, где были успешно проведены работы по очистке территорий или произведено отселение людей. Есть целый ряд путей для повторного загрязнения территорий. Дожди и затопление равнины, на которой располагается Чернобыльская АЭС, приводят к вымыванию находящихся в верхнем слое почвы радионуклидов в воды реки Припять и бассейн Днепра, который является основным источником водоснабжения для миллионов людей. В районах проведенных работ по очистке территории расположены места захоронения радиоактивных отходов. Не всегда их глубина и надежность отвечают требованиям безопасности, поэтому за ними требуется очень строгий контроль. Существует и никуда не исчезает серьезная опасность вымывания радиоактивных частиц в грунтовые воды, что чревато загрязнением рек и источников водоснабжения. Большая часть лесных угодий имеет высокий уровень радиоактивного загрязнения. Не меньшие опасения также вызывают лесные пожары, при которых облака дыма переносят радиоактивные частицы в атмосферу, и никому не известно, куда подует ветер.

Опасность осталась — и это еще мягко сказано…

 ЗАДАЧА. Жизнь часто ставит задачи, которые трудно разрешить. Что делать потом, не знает никто. Легкомыслие еще не означает легкости мышления, а обнаруживает небрежность в постановке задачи. Идеологов постановки задачи нет и в помине, а задачка остается — как теорема Ферма. Радиационные катастрофы «выпускают» свои ядовитые пары перед разумным человечеством, а человечество прикрывается бутафорским противогазом и… ждет собственного решения.

 Страус прячет голову в песок.

Белка прячется в ветках деревьев.

Журавль прячется в облаках.

Щука прячется в озере.

Песок, деревья, облака и озеро — им куда прятаться?

Они все не участвовали в постановке задачи, но все зависимы от развития темы-задачи и от тех ответов, которые человечество «преподнесет» для ее решения.

…Кто и когда все это разрешит — вот в чем задача…

                *    *    *
Вопрос — ответ. Вопрос — ответ.
Вопрос — молчание… Привет
Всем тем вопросам, что пришли
От растревоженной Земли!

                                      Май 2000г.

ЗАКЛЮЧЕННЫЕ. Заключенные в некий изолированный объем люди во все времена и формации составляли определенный процент всеобщего человечества. Тюрьмы, лагеря, резервации, колонии, зоны всегда были полны обитателями. Мужчины, женщины, дети, группировались по определенным признакам отклонения от общепринятых норм поведения и помещались в колючую окружность отчуждения. Так было всегда и будет еще долго. Так живет и функционирует человеческое общество. Это — издержки функционирования. Не знаю, имеются ли какие-то суммарные данные по годам и странам, по цифрам и контингенту, по всем прочим характеристикам, но только ясно — много народу попадало и попадает под колпак отчуждения. Хорошо ли при этом всем остальным, кто на воле? Думается, что не очень. Тот, кто попал «туда» из мира, становится подчиненным колпака. Тот, кто выходит «оттуда» в мир, несет в себе «ту» колпачную отметину. Тот, кто там родился, остается «меченным» навсегда… В настоящее время 0,15% человечества сидит в тюрьмах. Больше всего заключенных – в США – 0,75% населения страны; в России — миллион узников.

Горечь и боль мира концентрируются и стекаются под колпак. Под колпаком вырабатывается особый яд. Яд выливается обратно в мир. Не нужно никаких ядерных отходов, когда отходы человеческие некуда хоронить — для них мало земли на свете…

 ЗАКОН 3. Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», изданный вскоре после катастрофы и не однажды редактируемый, кого-то из пострадавших защищает, а большинство – нет. Конечно, всех защитить нельзя, хотя в защите и опеке нуждаются многие категории населения, даже если они и пострадали не прямо, а косвенно. И опять же: еще ведь доказывать надо, что пострадали… А кроме того: что мешает чиновникам толковать нормы закона в сторону, ухудшающую положение потерпевших? Ведь это происходит сплошь и рядом!

 ЗАКОНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ

Святые плачут на иконах
И проливают благодать.
А в человеческих законах
Темно — просвета не видать.

А в человеческих поступках —
Расчет и вечная вражда.
Застряло мясо в мясорубках.
Вино прокисло в мирных кубках
И в море вымерзла вода…
                                            Май 2001г.

 ЗАКРЫТИЕ. Закрытие «закрытой» темы — целая проблема. Разве тут закроешь ворота, когда мусор уже по всей планете разлетелся? Тема Чернобыля, заледенелая, заиндевелая, часто — закулисная, иногда — запрещенная. Прежде всего, она затрагивает специалистов и пострадавших непосредственно. Зато лейтмотив Чернобыльской темы звучит в ушах невольных слушателей, не умолкая, разве что иные — не прислушиваются.

А кто прислушался и призадумался…

15 декабря 2000 года закрыли Чернобыльскую атомную электростанцию. По указу президента Украины было произведено отключение третьего энергоблока — единственного работающего на станции, и того самого, которому реально угрожал пожар с 22 на 23 мая 1986 года на ЧАЭС… На закрытии не было почти никого из России, из Москвы. Это раньше — всех призывали, просили о помощи, и тысячами люди ехали в жерло аварии – ликвидировать любой ценой! Какие интеллектуальные и физические силы были брошены туда безжалостно! Сколько сотен тысяч человек обрекли на подвиг — уму непостижимо! А закрыть — никого особенно звать не надо, и никакого отношения к событию не имеют ни Россия, ни Белоруссия… Просто — подготовить технологические системы и отключить рубильник.

Да и совсем не просто, как оказалось в действительности – и для работников АЭС, ид ля жителей Славутича, и для Украины, которой, как шутят на станции, «управляет не тот президент, который живет в Киеве, а тот, который живет в Вашингтоне».

Но для закрытия лишние люди не нужны.

Все жертвы и прошлые расчеты – не в счет.

Теперь же… Станция из энергопроизводителя автоматически превратилась в энергопотребителя. ЧАЭС перешла в статус уникального исследовательского полигона, судьба которого остается под вопросом. Ничего отрадного в этом нет. Новые социальные и материальные проблемы «нависли» над чернобыльской зоной. Идет прямое продолжение непродуманности прошлых решений. Все жители прилегающих территорий так или иначе «кормились» от станции. Специалисты остаются без работы, а их семьи — без социальных гарантий. На «рафинированную» помощь заграницы серьезно рассчитывать не приходится, она свое дело сделала. У самой Украины и без того много всяких нужд. Как всегда: паны дерутся, а у холопов головы слетают (а не только чубы трещат!). Как всегда и везде, людей не жалко, людей много.

И все же, при условии, что это как-то образуется, с другой стороны…

Все происшедшее — в самом важном из всех значений — призывает к мысли: фундаментальный подход к вопросам ядерных технологий должен быть впредь совершенно другим. Человечество вправе надеяться на это. Закрыть Чернобыльскую атомную станцию можно, можно выгрузить, переработать и захоронить или перезахоронить топливо, демонтировать станцию, захоронить ее составляющие части и конструкции, дезактивировать территории. Все это, конечно, можно. Да можно, в конце концов, и с землей сровнять.

Осталось одно — как вообще закрыть Чернобыльскую эру?