Людмила Максимчук
«Перечитывая заповеди Господни», 2009
Пьеса в стихах, в десяти картинах, с прологом и эпилогом
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Занавес опущен. Выходит автор и третий чтец, становятся с краю.
АВТОР:
Заповедь шестая. «Не убивай»
ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ:
Господь запрещает убийство –
Отнятие жизни у других людей и у самого себя.
Жизнь – это величайший дар Божий,
Поэтому лишать другого человека или самого себя
Этого дара – есть самый тяжкий грех.
Самоубийство считается тягчайшим грехом,
Совершенным против шестой Заповеди,
Потому что заключает в себе еще и грех отчаяния,
А также исключает возможность покаяния.
Пособничество убийству считается
Таким же грехом, как само убийство.
Сражение на войне не приравнивается
К преступному убийству, однако…
И на войне могут быть преступные убийства.
ТРЕТИЙ ЧТЕЦ:
История шестая. Правда войны
Автор уходит. Занавес поднимается. На сцене атрибуты войн многих времен и народов. Отдельно – орудия и средства уничтожения, примененные в войне СССР с Афганистаном 1979-1989 годов. Рассказчик, маски – в смятении, недоумении. Скрижали – в полутьме.
ЧТЕЦ:
С кем воевать, когда врагов
Не вижу я вокруг,
Когда от всех чужих кругов
Далек мой ближний круг?
Когда все стрелы сожжены
И порох отсырел,
Когда причины не нужны
Для производства стрел?
Когда враги врагов моих
Давно уже друзья?
…А всех обидчиков своих,
Ушедших в стан врагов иных,
Не замечаю я…
Чтец уходит. Некоторое время – тишина, бездействие; затем – слабое волнение на сцене. Миманс.
ХОР:
Что-то будет, что-то грянет,
Что-то страшное грядет.
Или сгубит, или ранит,
Только мимо не пройдет.
Может, насмерть не раздавит,
Уцелеем как-нибудь,
Но мозги как надо вправит
И в покое не оставит,
Если не изменим путь.
Не туда идем. Куда же?
Вряд ли знаем мы, куда.
Подождем, когда подскажет
Беспощадная беда...
МАСКИ:
Никто не имеет права
Кого-нибудь жизни лишать.
Разве это забава –
В страшные игры играть???
Пока существуют войны,
Люди не будут спокойны,
Будут от страха дрожать,
Самых любимых терять,
Близких друзей хоронить,
Всех без разбору винить,
Участь свою проклинать,
Мучиться, плакать, страдать –
Войны нельзя оправдать!!!
ХОР:
Друг друга убивать давно мы научились.
Друг друга воскрешать – напрасные труды.
Столь выпито вина, столь утекло воды
С тех пор, когда грехи такие и не снились…
Орудия войны приходят в движение. Тени сражений. Вскоре все смолкает. Из полумрака выступает Герой, дома, в своей комнате – сидит недвижимо, отрешенно.
РАССКАЗЧИК:
Валерий целый год сидит в тюрьме –
Он сам себя в свою тюрьму загнал.
Он был солдатом на большой войне,
И если приходилось, убивал.
Он был солдатом – призван был к тому
Своей страной, правителем своим.
Он делал, что приказано ему,
Не собирался быть никем другим.
А нынче сам себя же заточил
В той комнате, где детство он провел.
Из дома он почти не выходил –
Четыре стенки, потолок и пол.
С утра, проснувшись, даже не вставал,
Ночные мысли лежа продолжал.
Ночные мысли тяжелей дневных,
Никак нельзя избавиться от них!!!
Миманс. Раздумья Героя. Тени сражений в Афганистане.
ХОР:
Солдаты – что? Они не виноваты.
Их посылают – и они идут.
На то – приказ. На то они – солдаты.
На то судьба – не каждого убьют.
РАССКАЗЧИК:
(Его слова сопровождаются пантомимой.)
Он был солдатом, он в Афгане был,
Два года – кровь и смерть в боях лихих.
Да, убивал, и слабых не щадил,
Он поначалу сам себя простил,
Но правда о войне, что он открыл, –
Страшнее, чем все прошлые грехи.
МАСКИ:
Война-то не стреляет вхолостую.
Не предлагает в поддавки играть.
Зачем бойцам обдумывать впустую?
Зачем бойцам грехи свои считать?
А командир – зачем? А то и выше —
Майор, полковник или генерал,
Кто поразмыслит и приказ подпишет,
Мол, отвечаю, если приказал!
Появляются второстепенные лица, балет. Бои. Командиры и генералы находятся в безопасности, подписываю бумаги, неплохо себя чувствуют. Воюют и падают – солдаты.
ГЕРОЙ (оборачиваясь на сцены сражений, так же отрешен):
Нет, погодите… Мерзко на войне!
Кругом – такая грязь, разбой и мрак!
Не я решил – а приказали мне
И другу моему, а он – слабак.
Он к автомату так и не привык,
Точнее, и привыкнуть не успел:
В него душман наводкой, напрямик
Попал… И друг уж – в груде мертвых тел!
Бой и гибель друга.
МАСКИ:
Кто приказал, а кто потом ответил?
Все спишется войной на то, на се…
Тот самый генерал, кто в дамки метил,
«Отмыл» грехи – и в Думу! Вот и все.
Короткий фильм-сюжет о выборной кампании генерала.
ГЕРОЙ (с ожесточением):
За друга мстить – вот первое желание,
За друга мстить – нет лучше оправдания.
Но и противники готовы мстить,
Своих потерь не могут нам простить!
ХОР:
Солдаты – что? Они не виноваты,
Они присягу дали – честь по чести.
Они – не «оловянные солдаты»,
Они – мишени для стрельбы и мести!!!
Балет – танец оловянных солдатиков.
МАСКИ:
Кто приказал – не отвечал ни разу…
А мертвый не воскреснет по приказу!
Своих детей начальство бережет,
В Афганистан, в Чечню их не пошлет,
К подводной лодке не подпустит близко –
Найдет «мишени» из другого списка,
И ни за что не будет отвечать!!!
Люди падают, как мишени на стрельбище. Видеоклип – война на суше на море, под водой, в воздухе.
ХОР:
Свидетелям приказано: молчать!
Сообщникам приказано: молчать!
Виновникам приказано: молчать!
Балет, миманс. Трагические аккорды.
МАСКИ:
Молчите все, кто знает и не знает!
За немоту никто не отвечает…
Появляются Божественные существа, парят над убитыми.
РАССКАЗЧИК:
(Его слова сопровождаются пантомимой.)
…Валерий сам себя не узнавал.
Два этих года – словно двадцать лет.
Он правды отвратительней не знал,
Чем той войны неизгладимый след.
«Мы защитим родной страны покой,
Мы разотрем бандитов в пух и прах!»
…Наркотики и золото рекой
Переправлялись с мертвыми в гробах.
Кто приказал? Заколотили гроб,
Прощай, дружище… Следующий – кто?!
Зачем все это? «Чтобы всех вас, чтоб…»
Да, к счастью – вскоре ранили... А тг...
МАСКИ:
Дурак – воюет, умный в ус не дует,
Дурак – воюет, умные – живут,
Войну родной кормилицей зовут!
Балетный номер: война-кормилица. Цинизм.
ГЕРОЙ (очнувшись):
Кормилица шакалов и гиен,
Проклятие твое – из века в век!
Война, тебе нельзя – без жутких сцен…
Мой Бог, на что способен человек!
Выходит женщина-поэтесса.
ЖЕНЩИНА:
Я горю в самолете и тону в корабле,
Как сапер неумелый, подрываюсь на минах.
Я воюю. Воюют со мной на Земле,
Не заботясь о целях, позабыв о причинах.
Африканцы, китайцы и потомки славян,
Пакистанцы, чеченцы, евреи, индусы
Обливают меня кипятком своих ран –
Скорпионы их войн оставляют укусы.
Просыпаюсь от боли, засыпаю — без сна,
Содрогаюсь, рыдаю, продолжаю сражаться,
И во сне меня жадно терзает война!
…Неужели так будет всегда продолжаться?
Почернела Земля от вражды и стрельбы,
От пожаров и взрывов, от напалма и смрада,
От бесцельной, тупой, беспричинной вражды,
Истекая кровями в чистилище ада.
Кто бы смог этот круг, эту цепь разорвать?
Кто б дождался времен, Человека достойных?
Что же мне остается? – Терпеть и страдать —
Все родные погибли в катастрофах и войнах…
…Как заложница – я на себя приняла
Этот груз и ответственность бренного мира.
Мне и мир — как война, мне и жизнь не мила,
И сгорает в огне моя бедная лира…
Женщина уходит.
РАССКАЗЧИК:
…Валерий целый год в тюрьме сидит –
Он сам себя в тюрьму свою загнал.
Мать – только плачет, а отец сердит:
Уж он-то, было дело, воевал,
(Его слова сопровождаются пантомимой. Сцены побед в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.)
И на какой войне! И тем гордился,
Что истреблял фашизм с лица Земли.
Да, воевал, с врагами честно бился –
И уж не так, конечно! Годы шли,
А память те победы сохранила,
А память сохранила тот подъем!!!
А с сыном что? Его так подкосило,
Его – как будто самого сразило
Наотмашь, наповал – так пригвоздило,
Как будто жизнь закончилась на нем…
Отец – к врачам: «Доколь ему сидеть
Да ждать, когда отчаянье пройдет?»
Врачи сказали: «Нужно потерпеть,
Возможно, оптимизм свое возьмет!»
Комната в доме Героя. Родители. Врачи недоумевают, отец горюет.
МАСКИ:
Дурак – и на войне не поумнел,
Ума набраться сам не захотел!!!
РАССКАЗЧИК:
Валерий – все мрачнее и мрачней;
Друзей не хочет близко подпускать.
Была невеста, но давно о ней,
Не слышно… И молчи об этом, мать!
Мать плачет.
ГЕРОЙ (с горечью):
Невеста моя Таня! Где она?
О горе! И по ней прошлась война!
Невеста появляется вдалеке, но не решается подойти.
ХОР:
Дурак – а на войне остался жив,
Зато теперь… В руках себя держи!!!
МАСКИ:
Неверно, не такой уж он дурак –
Но все ж покоя не найдет никак!!!
ХОР (нагнетая):
Ничего нет страшнее, чем правда войны,
чем правда войны,
чем правда войны,
Правда смерти и горя – на благо страны,
на благо страны,
на благо страны…
Скрежет железа и залпы орудий снова напоминают о войне. Божественные существа сочувствуют, парят над Героем. Ночь опускается.
РАССКАЗЧИК:
Валерию не спится по ночам.
Становится все горше, тяжелей…
И мысль одна все чаще, все острей
Пронзала миллионами лучей.
ГЕРОЙ (вздрагивая, поднимаясь):
Зачем мне жить? Зачем существовать,
Когда душа уже мертва давно?
О Боже! Я убит! И мне лежать
Пора уж там, где сыро и темно…
Герой принимается что-то искать судорожно, но не находит. Символы войны теряют очертания.
МАСКИ (в волнении):
Несчастный! Бедный! До чего дошел!
До крайнего греха себя довел!!!
Себя он хочет с жизнью разлучить
И с сатанинской страстью обручить!
Самоубийство – самый страшный грех.
По существу – он тяжелее всех!
Ведь жизнь – есть величайший Божий дар…
Бегом беги от сатанинских чар!
Детали войны исчезают совсем. Комната. Ночь. Страшно. Слышен бой колокола.
РАССКАЗЧИК:
(Его слова сопровождаются действиями Героя)
Валерию не спится… Ночь темна…
Луна в окно струит печальный свет…
А в правом вернем ящике стола
Закрыт на ключ трофейный пистолет.
Никто о том не знает… Где же ключ?
Ах, да: в кармане старого пальто.
На край стола оперся лунный луч…
Копейка – жизнь, да и вообще — ничто!
Открыт и ящик. Холоден металл.
Луна лучом тугим сверлит висок.
Ну вот, и этот крайний миг настал –
И палец опустился на курок!
Герой наконец находит, что искал.
ГЕРОЙ:
Куда идти? К чему стремить желания?
Зачем мне жить, хранить воспоминания?
Покончу – дам свободу для души…
МАСКИ:
Постой, постой, Валерий! Не спеши…
Божественные существа и Ангелы волнуются.
ГЕРОЙ:
Зачем мне жить?
МАСКИ (ужасаясь):
Да ты ведь был крещен!!!
ГЕРОЙ:
Господь, Ты где? Я вспоминаю сон…
Мой давний, детский сон, тревожный сон.
ХОР:
Далекий детский сон,
Тревожный, странный сон…
Скрижали выступают их темноты. Герой приостановился. Выходит солист.
СОЛИСТ:
Я был во сне – один,
В кромешной тьме – один,
Среди огромных льдин,
Среди морских глубин,
Среди сухих пустынь.
Как было больно,
Как было жутко мне,
То в стуже, то в огне;
Вот–вот – исчезну я,
Вот–вот – погибну я,
Как я устал страдать,
Как страшно умирать!!!
«Зачем погибну я?
Зачем родился я?
Скажи, душа моя,
Что в жизни ждет меня
И для чего живу?
Господь, Тебя зову!!!»
Солист уходит. Выходит чтец.
ЧТЕЦ:
Толкать себя к самоубийству —
Зачем? — Преступно и грешно...
Но вот осталось лишь одно —
Свершить его. Конец витийству.
Конец надеждам и терпенью.
Конец — всему. Дороги нет.
Уже погас небесный свет,
Пути отрезаны к спасенью.
И вот — петля. И край балкона.
И пистолет. И яд. И нож.
Хватило б сил не выдать дрожь,
Не слышать рокот телефона!
Хватило б сил... Но слабость духа...
Как тяжек крест! Как жжет он грудь!
И лишь одно: перешагнуть
Осталось. Небо слепо. Глухо.
От слабости не будет силы,
От силы слабость тяжела.
Не осуждайте. Нет тепла
В кипящем холоде могилы!
Все объяснить и оправдаться
Ни для души, ни для ума
Не суждено. Всесильна тьма,
Когда ей ТАК пришлось предаться!
...Смертельно страшное лекарство.
Нескладен путь в святое царство!
Чтец уходит.
МАСКИ:
Постой же, мальчик! Вспомни до конца!
От Господа – не отводи лица.
В тот самый миг, когда ты погибал,
К тебе явился Ангел и сказал:
«Я – Ангел твой, дитя. Доверься мне,
Усни скорей – твой страх пройдет во сне».
Ангел раскрывает свои крылья над Героем.
ХОР:
Постой, душа моя, не рвись
Из распластавшегося тела:
Вдруг оживет — остановись!
Нет вероятному предела…
Хотя бы пару лишних лет
Ты попроси еще у Бога!
Душа моя, мой рай и свет,
Прости и потерпи немного.
Не пожалей — так пощади,
В тебе одной мое спасенье!
Еще минуту подожди…
Ну, хоть секунду…
Хоть мгновенье…
Герой приходит в себя, озирается. Божественные существа обступают его. Появляются родители и невеста – все рады. Выходит солист.
РАССКАЗЧИК:
Тяжелый пистолет скользнул из рук,
Послышался короткий, тихий стук –
Валерий на пол рядышком упал,
Через секунду он уж крепко спал.
Луна зашла за облачную тень…
Все стихло. Завтра будет новый день!
МАСКИ (радостно):
Счастливый! Избежал беды большой!
Он не расстался с детскою душой!
От крайнего греха себя отвел,
И ангельскую помощь он обрел;
Теперь его не одолеет страх,
Проснется он с молитвой на устах!
ПЕСНЬ ШЕСТАЯ
СОЛИСТ:
Ты мне сказал, как нужно в мире жить,
Ты написал, чтоб я запомнил это,
Ты завещал, что главное – любить,
Любовь – основа Высшего Завета.
Ты заповедал: нарушать нельзя!
Нарушишь – навлечешь беду большую,
А я, Твой сын, ослушался Тебя –
Я согрешил! – о чем теперь горюю…
ХОР:
Да, я нарушил Заповедь Твою,
И вот теперь перед Тобой стою,
Меня косой ударила беда,
Ты только мне поверь, что никогда
Преступной мыслью я не согрешу!
Прости, Господь, прости меня – прошу,
Я виноват, сердечно каюсь я,
Ты – милосерден, Ты простишь меня…
Я умоляю: сжалься и прости,
Не возводи мне горы на пути,
А расстели поляны и луга
И растопи в душе моей снега!
ГЕРОЙ:
…Еще чуть-чуть… еще совсем чуть-чуть –
Господь простит! – и я смогу вздохнуть,
Господь вернет мне радость светлых дней!
…И снова сад цветет в душе моей.
Занавес опускается.
