Людмила Максимчук
«Перечитывая заповеди Господни», 2009
Пьеса в стихах, в десяти картинах, с прологом и эпилогом
КАРТИНА ПЯТАЯ
Занавес опущен. Выходит автор и второй чтец, становятся с краю.
АВТОР:
Заповедь пятая. «Что отца своего и матерь свою, чтобы тебе хорошо было и чтобы ты долго жил на Земле»
ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ:
Господь, добрый Отец наш, повелевает:
Любить своих родителей, быть почтительными к ним,
Не оскорблять их, повиноваться им,
Заботиться о них в болезни и в старости.
Наряду с родителями должны почитаться
Воспитатели, наставники, учителя и благодетели.
Грех непочтения к родителям наказывается очень сурово.
ВТОРОЙ ЧТЕЦ:
История пятая. Я вернулся домой
Автор уходит. Занавес поднимается. На сцене с одной стороны – деревенский дом с палисадником. Дом старый, покосившийся. Автомобиль последней марки брошен у ворот с распахнутыми дверцами. Герой стоит у калитки. С другой стороны – маски и рассказчик.
ЧТЕЦ:
Человек, ты сумел позабыть, что твой дом — на Земле,
Что живая природа питает тебя на Земле,
Что у рыб свои воды, свои берега на Земле,
Что у птиц свои гнезда в укромных местах на Земле,
Что животные рядом с тобою живут на Земле,
Человек! У живущих — тепло и любовь на Земле,
У прошедших — могилы и память живых на Земле…
Человек, кто тебе подарил эту жизнь на Земле?
Человек, кто тебе научил разрушать на Земле?
Человек, кто тебя разрешил убивать на Земле?
Человек, что оставишь ты детям своим на Земле?
Чтец уходит. Герой подходит к воротам, ложится на травку.
ГЕРОЙ:
Я вернулся домой, наконец-то вернулся
В затаенную память родительских мест,
На зеленой траве у ворот растянулся,
Терпкий запах вдохнул, оглянулся окрест.
Я давненько здесь не был, года пробежали,
Сколько их, и зачем эти годы считать?
Помню, мама с отцом на крылечке, стояли,
Мама плакала: словно навек провожали,
И просили хотя бы раз в месяц писать.
Я уехал в большую столицу учиться,
Поступил в институт, закрутился в делах,
А потом меня так закрутила столица,
Что до дому доехать мне было никак!
Появляются второстепенные лица – родители, столичные друзья. Родители – вдвоем, как символ ожидания сына. Миманс. Герой поднимается – перенос действия в столицу.
МАСКИ:
Что рассказать, что написать родителям моим?
Все опишу, когда соскучусь я по ним!!!
ГЕРОЙ:
(Его слова сопровождаются пантомимой.)
То друзья, то потехи, то снова учеба,
А потом – неохота о том вспоминать,
Словом, шайка бандитов, притон и трущоба –
Вот куда я попал, ты прости меня, мать!
И отец, ты прости! Мне всего не припомнить,
В чем покаяться мог бы моим дорогим…
Вы писали о жизни своей очень скромно –
Ваши письма мне были упреком большим!
МАСКИ:
Что рассказать, что написать родителям в письме?
Все опишу, когда полегче станет мне!!!
ГЕРОЙ:
Сдал экзамены, сессию, шаг – до диплома,
Вот диплом получу – и теперь хоть куда!
Слишком долгой казалась дорога до дома,
Слишком близко стояла другая беда…
Жизнь большого города, учеба, потехи, работа.
РАССКАЗЧИК:
Предложили работу – ни шатко, ни валко;
Чтоб и деньги текли, и себя уважать.
Оказалось опять – непотребство и свалка:
Приходилось товар залежалый сбывать!
МАСКИ:
Что рассказать, что написать родителям сейчас?
Все опишу, когда придет мой добрый час!!!
ГЕРОЙ:
Наконец, доучился – уж так расстарался!
Бросил «свалку», диплом оказался – в цене,
Должность, деньги, друзья – и я снова сорвался;
Все пропало, и нет оправдания мне.
И сорвался по-крупному: бизнес бедовый
Приковал меня цепью к порокам моим.
О, родители, где вы? Я снова и снова
Думал, что им писать, с чем приеду я к ним?
Миманс. Герой занимается неприятной и опасной работой. Родители болеют – лекарства, врачи, бедность. Герой догадывается, иногда глубоко задумывается. Выходит женщина – выражает озабоченность.
ЖЕНЩИНА:
Пришла соседка. Принесла ключи
И озорного попугая в клетке.
Рыдает: “Еду маму хоронить”...
Я искренне сочувствую соседке,
А про себя-то думаю о том,
Что можно безмятежно жить на свете,
Покуда ждет тебя родимый дом
И папа с мамой живы. Мы – их дети.
...Ах, если бы им только не болеть,
И радоваться суете житейской,
И медленно, по капельке стареть,
Ведь нет мудрее мудрости библейской!
Ах, только б не спешили умирать!
Успеется... А нам за их спиною
Легко свои ошибки исправлять
И поступаться малою ценою.
Не слышат уши, не глядят глаза:
Пусть, только бы не скоро и не с ними!
Пусть разразится где-нибудь гроза
За дальними приделами, чужими...
Я, видно, не привыкну никогда
К теперешним и будущим утратам.
Должны пройти недели и года,
Чтоб разум подчинился... скорбным датам.
...Приехала соседка в поздний час
И плачет… Если б слезы помогали!
Так о себе признаться в самый раз:
Родители все время ждали нас,
Они еще недавно ждали нас,
Но это мы за счастье не считали!
Женщина уходит.
МАСКИ:
Что рассказать, что написать родителям? Нет слов…
Все опишу, когда вполне избавлюсь от оков!!!
РАССКАЗЧИК:
Мог хотя бы звонить… Не звонил! Эти годы
Он «раскручивал дело», укрывшись в тени.
А родителям изредка слал переводы,
Был ответ: не всегда доходили они…
ГЕРОЙ:
Я таился, скрывался… А мама искала
И на старый мой адрес писала не раз.
Приезжала сюда, но меня не застала,
Не узнала того, кем я стал… И сейчас...
Родители – вдвоем; поддерживают друг друга, но очень слабы. Исчезают в полутьме.
МАСКИ:
Что рассказать, что написать родителям? Молчу…
Вернусь домой, когда долги партнерам уплачу!!!
Выходит чтец.
ЧТЕЦ:
Что память сохранит, а что забудет —
То памяти решать,
Никто ее законов не осудит —
Вовек их не узнать.
Копеечную мелочь сберегает,
Покоя не дает,
А главное теряет, обрывает...
И кто ее поймет?
Но кто и упрекнет, когда запомнить
Труднее, чем забыть,
Чем забытьем целительным заполнить
Свой мир — и дальше жить?
И кто не оправдает ту наивность,
Что не всегда проста,
Что сохраняет в прошлом непрерывность —
Подобие моста,
Меж самыми несвязными вещами
Завязывая нить?
Лишь время разберет, что рвать клещами,
А что объединить…
О память! И тюрьма, и кладовая,
И пленница, и страж,
Изменчивая, мертвая, живая,
То — склеп, то — вернисаж,
То лабиринт, куда миры и войны,
Не встретившись, вошли!
Как будто все дела тебя достойны,
Что в звездах и в пыли!
…Что память сохранит, а что забудет —
То ей одной решать.
Никто ее законов не осудит —
Их не дано узнать!
Миманс и балет – страницы памяти.
ГЕРОЙ (с горечью):
Часто снился мне дом, и крыльцо, и ступени,
И скамейка в саду, и жасмин под окном...
Как хотелось мне встать пред тобой на колени,
Мир далекого детства. Дом родной, милый дом!
Как все дорого сердцу и взгляду знакомо.
Закрываю глаза. Вспоминаю с тоской...
Только здесь, под прикрытием этого дома
У меня было счастье, любовь и покой.
Снова – родительский дом и сад, но без родителей. Полумрак.
РАССКАЗЧИК:
Ждут ли? Помнят ли? Живы ли? Сотни вопросов…
Десять лет уж прошло, как родных не видал.
Так летят поезда с высоченных откосов,
Под уклон, разбиваясь о каменный вал!
Присоединяется хор, миманс, балет. Скрижали реагируют, свет меняется. Появляются Божественные существа, осуждают.
ХОР:
Катится, катится вал,
Катится каменный вал,
Катится огненный вал,
И колесница гремит,
Черная сажа летит,
Хоры на небе трубят,
Ангелов стражи стоят,
Тучи по небу бегут,
Судьи к ответу зовут!
На небе – волнение.
ЧТЕЦ:
Мы не боимся Страшного Суда.
Мы ничего на свете не боимся.
Сегодня скажем «Нет»,
А завтра скажем «Да»
Тому, чего с брезгливостью стыдимся.
Стыдимся, но грешим по воле зла.
Ни покаяния, ни слез, ни стона.
Хотя в котле уже кипит смола,
И отрастают зубы у дракона…
Чтец уходит. Герой выражает беспокойство.
МАСКИ:
Чего ты ждешь? Кому теперь напишешь ты?
Куда нести тебе последние цветы?
ГЕРОЙ:
Наконец, я собрался. Водитель – отменный,
И машина быстра, вдоль дороги – огни.
Будь, что будет. Приехали. Страх откровенный
Горло сжал: «Боже правый, что скажут они?»
МАСКИ:
Неужели ты веришь, что живы они?!
Герой – снова в родной деревне. Дом и сад. Никого вокруг.
РАССКАЗЧИК:
«У ворот тормозни!» – он водителю бросил.
Те ж ворота и дом! Потемнели чуток,
Да осели немного… А в садике – осень,
И тропинки не видно, но вот он, порог.
МАСКИ:
Чего стоишь? Ты не поверил нам?
Ты больше веришь ранним детским снам?
Герой падает ничком у ворот. Сдерживает рыдания.
ГЕРОЙ:
Я вернулся домой! Я не сплю… Я вернулся
В затаенную память родительских мест…
МАСКИ (уныло-скорбно):
Он не спит, он упал… У ворот растянулся,
Терпкий запах вдохнул, оглянулся окрест,
А потом и заплакал, еще без причины…
Сердце остро сдавили холодные льдины…
ГЕРОЙ:
Никогда б не подумал, что плакать умею!
Ставни скошены, будка собачья пуста…
Оправдаюсь ли? Думать об этом не смею;
Заскорузлая советь моя нечиста…
Мысли – словно шмели… Много боли скопилось
В моём сердце – оно предвещает беду…
Я вернулся домой. Или это приснилось?!
…На крыльцо поднимаюсь и в сени войду...
Герой поднимается, направляется к дому – застывает на пороге… Присоединяется народ: земляки, родственники. Божественные существа и Ангелы, сочувствуют. Выходит женщина – с сочувствием.
ЖЕНЩИНА:
Чем отравиться горечью утраты,
Не лучше ль выдумать святую ложь?
Мы не всегда бываем виноваты,
Когда меняем золото на грош,
Не зная вовсе, или даже зная,
Что дальше будет не на что менять,
И остаемся с тем, что ложь святая
Не даст ни осудить, не оправдать.
Все поздно! По дороге на Голгофу
Прозрение маячит и страшит,
Прозрение маячит и страшит,
А лишь обряд унылый завершит...
Женщина уходит.
ХОР:
(Пение сопровождаются пантомимой – церковь, похороны.)
На что надеешься? Они уже в могиле,
А померли в Сочельник, в прошлый год.
Чужие люди их тихонько схоронили,
Отпели в храме – плакал весь приход.
И батюшка-то наш особенно старался:
Их все любили… Бог – тебе судья.
Все знают: ты пропал, а попросту – скрывался
От глаз людских. А совесть где твоя?
На кладбище они… Могилку сам узнаешь,
Да в церкви закажи – там скажут, что.
Спеши, а то, глядишь, к вечерне опоздаешь,
Спеши – Господь поможет, да и то…
МАСКИ:
На кладбище иди! Там вся твоя родня,
Ты – сирота не нынешнего дня!
Тебе там – в самый раз погоревать…
Ах, как тебя всегда любила мать!
На кладбище. Тишина. Рядом на могиле – крест, за ним – Ангел.
РАССКАЗЧИК:
Он застыл у могилы… Скривилась табличка…
Фотографии – скромные, крест невелик…
В высоте пронеслась быстрокрылая птичка,
У несчастного вырвался горестный крик:
Герой плачет. Выходит солист.
СОЛИСТ:
«Птаха малая! Ты – мой порыв откровенный
Прямо к Богу, на Божий Престол принеси.
И детстве мама учила молитве священной;
Я молитву забыл… За меня попроси!»
РАССКАЗЧИК:
Наверно, наша общая беда:
Как следует, не любим мы родителей своих.
Осознаем же это лишь тогда,
Когда не станет их...
Герой скорбит. Божественные существа и Ангелы окружают, поддерживают его. Выходит женщина-поэтесса.
ЖЕНЩИНА:
Когда уходят дорогие
И сквозь гранит не прорастут,
На место их придут другие,
А может быть, и не придут;
И я привыкла б расставаться,
Когда б не память – стойкий враг!
К безмолвным плитам прикасаться...
Спокойствие. Прохлада. Мрак...
Чего-то я не понимаю,
Сны догоняют наяву...
От этих горестей, я знаю,
Лекарства нет, но я живу,
Как после казни неудачной
При неумелом палаче
Живет преступник незадачный
В долгах, в крови, в параличе...
Но что же делать? Поминальный
Печальный список все длинней...
Преступник мой – такой реальный –
Не оторвет своих корней
От корня высохшего древа,
От снов, от собственной вины.
Кого винить в порыве гнева?
Я заслужила эти сны,
Но есть предел. Довольно, хватит,
Хочу назад, где я жива
И живы все, кого утратит
Моя финальная глава!
* * *
Когда уходят дорогие,
Я с ними вместе ухожу,
А тем, которые другие,
Себя цветком я положу...
ГЕРОЙ (с горечью):
Я никогда не думал, что вернусь
К тому, с чем на сегодня остаюсь.
Не вижу света, горизонт закрыт,
И лишь молитва к Господу летит…
Почти забыл высокие слова.
И только память детская жива…
ПЕСНЬ ПЯТАЯ
СОЛИСТ:
Ты мне сказал, как нужно в мире жить,
Ты написал, чтоб я запомнил это,
Ты завещал, что главное – любить,
Любовь – основа Высшего Завета.
Ты заповедал: нарушать нельзя!
Нарушишь – навлечешь беду большую,
А я, Твой сын, ослушался Тебя –
Я согрешил! – о чем теперь горюю…
ХОР:
Да, я нарушил Заповедь Твою,
И вот теперь перед Тобой стою,
Меня косой ударила беда,
Ты только мне поверь, что никогда
К былому не вернусь, не согрешу!
Прости, Господь, прости меня – прошу,
Я виноват, сердечно каюсь я,
Ты – милосерден, Ты простишь меня…
Я умоляю: сжалься и прости,
Не возводи мне горы на пути,
А расстели поляны и луга
И растопи в душе моей снега!
ГЕРОЙ:
…Еще чуть-чуть… еще совсем чуть-чуть –
Господь простит! – и я смогу вздохнуть,
Господь вернет мне радость светлых дней!
…И снова сад цветет в душе моей.
Занавес опускается.
